Таранова будто бы прожгло раскаленной иглой: Виктор. Виктор по прозвищу Палач! – «Викт. Пал.». Вот оно! Славка встречался в Ручьях с неким Палачом, который «почти что Господь Бог». По крайней мере, для барыги Толстого… Вот как повернулось.
А Гена продолжал:
– …Проблема у нас… Да нет, не особо большая, но неприятная. К Толстому гость заскочил незваный. Вы меня понимаете… Нет, не то… не то… Гость хуже татарина… да, да… Отлично, понял. Жду.
«Куратор» точки Толстого положил на стол телефон, сказал, обращаясь к Таранову:
– Вот так, земляк. Минут через двадцать за тобой приедут. Тогда, брат, извини, разговор пойдет другой. Понял?
Таранов произнес:
– Геннадий, дай сигарету.
– Держи, – Гена бросил ему его же пачку «Кэмэла» и зажигалку. Управляясь свободной рукой, Таранов закурил. Затянулся сильно… от души… Через двадцать минут приедут… Докурить пачку до конца не придется. Плевать!… Но Лешку жалко. Если и не убьют пацана, то изувечат и сделают рабом. Таких «наездов» не прощают. А могут и убить – Славку убили. Убил его Палач. Или, скорее, убили по приказу Палача… он ведь «почти Господь Бог». А через двадцать минут прилетят его «ангелы».
Таранов лихорадочно соображал, что можно сделать. Но ничего путного в голову не приходило, а время бежало.
– Таранов Иван Сергеевич, – сказал Геннадий, Таранов повернул голову и увидел, что морпех держит в руках его паспорт.
– Слышь, Гена, – позвал Таранов.
– Чего тебе?
– Ты звонил Виктору… Это кто?
– Ну ты даешь, – сказал, отрываясь от изучения паспорта, Гена. – Зачем тебе?
– Да так, интересно.
– Интересно? Когда ты с ним познакомишься, тебе будет еще интересней. Гарантирую.
Пельмень снова засмеялся противным бабьим голосом. А Таранов сказал:
– С хорошим человеком всегда приятно поговорить. Скоро, значит, приедет?
Теперь засмеялся Гена:
– Чтобы Палач из-за тебя сюда приехал? Ну ты, блин, даешь. Сюда приедут другие люди, отвезут тебя в «колхоз»… там и разговор будет. Там и приговорчик тебе вынесут.
Таранов докурил сигарету и затушил ее прямо об паркет. Толстый заорал:
– Ты что творишь, сучара? Гена, дай я ему вломлю.
– Пошел на хер, Толстый, – отозвался Гена. Тряся грудями, Толстый вышел вон из комнаты. А Гена подошел к Таранову, присел рядом на корточки и сказал: – Слушай меня, Иван Сергеевич: а ты не мент ли? Что это ты так Палачом интересуешься?
Таранов пожал плечами и вытащил из пачки новую сигарету… Гена сидел совсем близко, но неудобно – достать его свободной левой рукой было невозможно. Ногами тоже… Таранов прикурил и ничего не ответил.
– А ты не так прост, как хочешь казаться, – сказал Гена. – Сперва-то я подумал, что ты лом, налетчик. Решил барыгу тряхануть. Но вижу, что что-то здесь не то… Может, сам все расскажешь, Иван Сергеич?