Принцесса досадливо поджала губки.
– Как вы думаете, кому мог понадобиться крест? – спросила она после паузы.
– Ну, мало ли… – проговорил Баг с безнадежностью в голосе. – Камушки там цены немалой.
– То есть надо ждать, когда камни всплывут на нелегальном рынке? Возможно, вне страны?
– Если всплывут, то скорее всего – вне страны, – согласился Баг. – Тут с ними делать нечего, разве что держать дома, любоваться и никому не показывать. Узнают сразу.
Помолчали.
– Но мало ли на свете красивых аметистов, – вдруг даже чуть раздраженно сказала, встряхнув головой, принцесса. – Почему именно крест? Кому мог понадобиться именно крест?
– А я сейчас думаю о другом, признаться, – тихо сказал Богдан, глядя в пространство. – Кому мог понадобиться НЕ крест.
– Не понимаю, – призналась принцесса, а Баг вообще смолчал.
– Я и сам не понимаю, – признался в ответ Богдан. – Только вот… Коль скоро в том же здании было так много не менее ценных вещей, а взят был только крест, мы уверили себя, что нужен был крест. А действительно, если подумать спокойно: ну почему именно он? Не самый древний. Не самый дорогой. Почему? Может, лишь потому, что нас хотят уверить, будто нужен был именно крест, а на самом деле…
– Что – на самом деле? – завороженно спросила принцесса.
– Не знаю.
– Мудришь опять, – буркнул Баг.
– Угу, – с усталой улыбкой ответил Богдан. – Спать пора.
– Что же, – принцесса повела веером. – Время позднее. Драгоценные преждерожденные могут нас покинуть.
Напарники встали и совершили глубокий поклон.
– Спасибо за чай, еч Ли. – молвил Богдан.
– И за пиво, – добавил Баг и ухмыльнулся. Он уже простил Богдана и даже чуточку жалел, что пнул его пониже поясницы.
Демократизация в Павильоне Красного Воробья дошла в тот вечер до такой степени, что принцесса Чжу изволила подняться со своих подушек и проводила напарников до выхода, сделав целых семь шагов.
Пока все тот же проводник не вывел их к вратам и не оставил одних, Богдан и Баг хранили молчание. Усталость брала свое. Говорить не хотелось, думать не получалось. Вихрь честной службы вымотал их нынче до последнего предела. И все же, оставшись одни, напарники не могли не обменяться парой фраз хотя бы о самом главном.
– Славная девушка, – с не свойственной ему легкой дрожью в голосе сообщил Баг ночному пространству.
– Да, – подтвердил Богдан. – Очень. А поначалу показалось – такая казнь египетская!
Они уселись в повозку, Баг взялся было за ключ зажигания – и вдруг в сердцах звонко хлопнул себя ладонью по лбу.
– Переродиться мне навозной мухой!!!
– Что такое? – перепугался Богдан.