По сторонам, от теряющегося в вышине потолка до самого пола, белели в сумраке длинные свитки с полным текстом «Суждений и бесед»; текст был выполнен головастиковым письмом. Свитки относились к сравнительно позднему времени, но любой желающий мог приникнуть к исконному начертанию этого кладезя правильного упорядочивания, выгравированному на двадцати двух древних треножниках, по главе на треножник, которые помещались в специальном храмовом дворе, именуемом Средоточием Мудрости.
У боковых стен зала, за такой же низкой оградой, между колонн, подпирающих свод, располагались расписные статуи семидесяти двух приближенных учеников Учителя.
Атмосфера в зале царила возвышенная и серьезная, настраивающая на раздумья о главном.
В храме располагалось также множество небольших, укромных помещений. В одно из них в половине десятого вошли напарники.
Здесь тоже было сумеречно и тихо, и гораздо обильнее дымилась единственная курильница посредине. Передняя стена тонула в мягком ароматном дыму, сквозь который лишь едва-едва проглядывали висящие вплотную один к другому вертикальные свитки с наиболее известными речениями Учителя, украшенные понизу простыми шелковыми кистями. Обе боковые стены, полускрытые двумя рядами тонких деревянных колонн, выкрашенных в красный цвет, были безыскусно просты. Аскеза. Скромность. Воистину: благородный муж не думает о вещах и удобствах.
– Два смиренных путника почтительнейше просят наставлений, – негромко и внятно выговорил Богдан.
Прошло несколько мгновений, и невесть откуда, словно бы из облака дыма, степенно клубившегося у передней стены, тоже негромко и внятно, прозвучало:
– Важное ли дело у вас, путники?
– Наше дело крайне важно и очень щекотливо, – сказал Богдан. – Мы хотели бы удостоиться наставлений самого настоятеля.
Долго ничего не было слышно, но наконец в дыму негромко ударил медлительный гонг. Другой, старчески надтреснутый, но ясный голос сказал:
– Я слушаю.
– Тень Учителя! Мы оба – работники человекоохранительных служб. Мы столкнулись со сложной моральной проблемой и хотим, чтобы ты наставил нас на верный путь. Мы уверены, что напали на след опасного преступника, но у нас нет доказательств. За ним нужно установить слежку. Но, не имея доказательств, мы не можем испросить на то разрешения от начальства. А, не установив слежки, мы никогда не добудем доказательств. Поэтому мы хотим действовать как частные лица, на свой страх и риск. Разреши наши сомнения и укрепи нас в нашем намерении, если сочтешь его благородным.
После некоторой паузы голос вопросил: