Он отстегнул тангенту и выбрался из машины. Песок под ногами промерз и слегка поскрипывал. Олег закурил и, повернувшись лицом к солнцу, закрыл глаза. "Надо бросить курить, — пронеслось в голове. — Легкие никуда не годятся после пневмонии. Но как тут бросишь, если самый верный друг — сигарета? Ладно, вернусь домй, переключусь на другие ценности, и станет не так важно сладкое кружение усталой головы от первой затяжки. Переключусь на другие ценности… Ох, дурак ты, дурак. Ты из простой страсти выдумал в свое время очень сильное чувство — и действительно полюбил. Ты слишком хотел любви тогда, глупый мальчишка, слишком желал настоящей романтики — и получил ее выше крыши. Потом романтика надоела, страсть утихла, но осталась привязанность, ответственность за другого человека, привычная нежность… Ты думал, что когда уйдешь в армию, все закончится само собой. Как бы не так. Именно армия показала: в твоей биографии ничего ярче той придуманной любви не было. Вот и живи теперь воспоминаниями! Жри себя поедом. Месяц назад ты отправил ей письмо, в котором настойчиво доказывал, что нужно тебя забыть. Сам все время думаешь о ней. Оказывается, лучшие минуты твоего прошлого — те, когда вы были рядом. Так чего же ты хочешь, парень? Неужели тебе надо, чтобы через девять-десять месяцев, когда вернешься домой, все закрутилось по новой?.. Хватит, остановись".
Олег выбросил давно потухшую сигарету и снова подставил лицо ласковому солнышку.
Успокойся, парень. Твоя беда в неумении жить для себя, ради себя одного. Вспомни, отчего месяц назад ты пошел вразнос. Пока оставался призрак любви, был и инстинкт самосохранения. А когда ты эту любовь в себе задавил — внутри осталась лишь накопившаяся злоба и желание наплевать всем в глаза. И сегодняшняя твоя гармошка, шесть строгих выговоров, одиннадцать суток ареста (ерунда, сам знаешь, как забита гарнизонная "губа") — это исключительно от злости. Не надо злиться. Ты держись. Хотя бы за призрачную свою любовь. А чем все кончится — совершенно не важно. Ты с каждым днем здесь взрослеешь, и там, за забором, может статься, для тебя окажется ценным что-то совершенно новое. Некоторое время ты будешь просто сильно пьян от свободы. А дальше все образуется.
Только держись.
***
— Олег! — позвал из башни Тхя.
— У? — вопрошающе произнес Олег.
— Сделай чего-нибудь, а то я сейчас засну. Тоска сизая.
— Это, наверное, сало так на тебя действует.
— Ну хоть поговори со мной. А лучше сыграй. От твоей гармошки мертвый проснется.
— Все претензии к Шнейдеру, гармошка вообще-то его, — сказал Олег, забираясь в машину. Он захлопнул кормовой люк, сел в кресло и сложил руки на груди. Солнце пригревало через открытый верхний люк, было уютно и спокойно. Наконец-то.