Смеясь, мы забрались в кунг, вскрыли коробки с сухпаем, взяли по банке консервов, достали из карманов ложки… И замерли, глядя друг на друга.
— Ну? — спросил Косяк.
Я похолодел.
— Ну, давай открывалку, — сказал Косяк, уже предчувствуя ответ.
— Да я консервов с прошлого полигона не видел! Откуда у меня консервный нож? Я думал, у тебя в машине есть.
— У меня в машине все есть. Даже стакан. Но это не моя машина!
Косяк затравленно оглядел кунг. Я помотал головой.
— Здесь я сразу все обшарил. Ты в бардачок заглядывал?
— А то.
Мы грустно уставились на банки. Этикетка моей скромно гласила: "Каша гречневая с мясом". Косяк, без пяти минут дед, взял тушенку.
— Эх, ты, — сказал Косяк.
Жестянка вскрывается краем пряжки солдатского ремня. Но в ББМ это умение давно забыли за ненадобностью. Молодым бойцам консервы доставались уже открытыми — добрать с донышка остатки — а у старших были консервные ножи. В наряде банки вспарывали штыками… Мы с Косяком и не подозревали, что "открывалки" висят у нас на поясах.
— Можно сточить бортик банки об асфальт, — вспомнил я студенческую хитрость. — Но это долго и грязно.
— Погоди. У Афони может быть открывалка.
— Или у Димы.
— Дима раздолбай. У него Вдовин офицерский ремень украл.
— У Афони есть нож, — вспомнил я. — Но он не даст.
— Жрать захочет — даст.
Распахнулась дверь, в кунг ввалились офицеры. Глаза их блестели голодным огнем. Похоже, офицерская столовая здесь была не лучше солдатской.
— Жрать! — с ходу потребовал капитан Дима Пикулин.
— Доброе утро, товарищ капитан, — сказали мы грустным хором.
— Доброе утро! И жрать!
— А у вас случайно нет открывалки для консервов?
Дима пожал плечами и обернулся к Афанасьеву. Тот глядел на меня и недобро шевелил усами.
— Товарищ майор, может, вы одолжите нам нож? Мы аккуратненько…
Афанасьев достал складной нож, раскрыл его и продемонстрировал лезвие, отточенное до бритвенной остроты. С этим ножом на майора бросался впавший в истерику Орынбасар Кортабаевич Арынов. Майор тогда стоял дежурным по части, у него был пистолет, и некоторые оптимисты надеялись, что Афанасьев застрелит психопата. Почему нет, у нас же прапорщик стрелял в подполковника, тот едва успел отбить ствол, дырку в потолке КПП с гордостью показывали молодым.
Но у Афанасьева нервы были толще буксирных тросов. Он дал обезумевшему деду вволю попрыгать по тумбочкам и пошвыряться табуретками, а потом отнял нож, взял Арынова за шкирку и уволок в канцелярию. Неизвестно, о чем они там говорили, но вечером Орынбасар Кортабаевич стоял в строю привычно жизнерадостный и без заметных повреждений…