Петр, повинуясь жестам Хильшера, тоже слегка поклонился, не отрывая глаз от камня. При движении в полумраке ему показалось, что символы, вышитые на покрывале, шевелятся, словно странные золотистые насекомые.
Из помещения он выбрался несколько взволнованным.
– Вижу, что арийский дух уже начинает пробуждаться в вас! – сказал довольно Виллигут, опять оказавшийся рядом. За спиной его вновь маячили двое автоматчиков, напоминая о том, что капитан разведки находится всё еще в плену.
– Вот уж не знаю, – хмыкнул Петр. – А что это за Господа Земли, которым вы… э-э-э… молитесь?
– Когда арийская кровь блистала чистотой, – торжественно сказал Виллигут, и лицо его стало отрешенным, – они жили среди нас и назывались богами. Но настали времена разврата и порока, чистота крови была потеряна, и Господа Земли ушли. Но вновь настанет Золотой Век, и тогда они выйдут из своих убежищ, что скрыты глубоко под землей, и будут вновь править нами!
– А что за камень, которому все кланялись? – продолжал Петр любопытствовать, поняв из вышесказанного, что недобитые эсэсовцы поклоняются каким-то странным богам, совсем не похожим на христианского или мусульманского.
– Это пьедестал под Святой Грааль, – мечтательно вздохнул бригаденфюрер, – хранившегося в замке Вевельсбург,[29] но зимой нам удалось его вывезти.
– Пьедестал подо что? – переспросил Петр.
– Под Святую Чашу, изготовленную самими богами! Из нее пили нибелунги, а последними ее хранителями были катары. – На лице Виллигута появилась удивленная усмешка. Он явно недоумевал, как собеседник может не знать столь простых вещей. – В извращенном еврейском мифе – это чаша, в которую была собрана кровь распятого Христа. А на самом деле – это символ, отвечающий психическим силам чистокровной арийской расы.
– А, понятно, – проговорил Петр без особого оптимизма. Но бригаденфюрер счел уместным развить мысль:
– Отто Ран искал Грааль еще в тридцатые годы и, говорят, – нашел. По крайней мере, исчезновение самого Рана было очень странным, и тайну его не знает никто.
– А зачем тогда этот куб? – полюбопытствовал Петр, испытывая странный интерес к идеям, излагаемым нацистом. Такой возникает, наверное, у психиатра, когда он слушает высказывания наиболее «одаренных» своих пациентов.
– Хоть сама Чаша нам и недоступна, – вполне натурально вздохнул Виллигут, – сам постамент обладает могучей магической силой. Именно он позволяет нам связываться с Господами Земли и получать от них силу.
– И вы серьезно в это верите? – Бригаденфюрер хмыкнул:
– Как же иначе? Это вы живете с плотной повязкой еврейского марксизма и атеизма на глазах и поэтому не верите в то, что есть солнце на небе.