Харриет показалось, что его взгляд задержался на обнаженном участке тела над лифом, но она отвергла эту мысль.
– Я хочу прогуляться, – объяснила она. – Думаю, что смогу найти красивое, спокойное местечко и почитать там.
Эллиот поднял брови.
– Мне посчастливилось обнаружить отличное место, там можно наслаждаться и великолепием природы, и печатным словом. – Он снова глянул на книгу Харриет и наморщил лоб. – Это не роман ужасов?
Давненько никто не проявлял неприязни к тому, что она читает. Харриет вздернула подбородок.
– Именно он. Собственно, после приезда сюда я еще сильнее полюбила книги Рэндала С. Шупа.
– А. Ну, не важно. – Его зеленые, как нефрит, глаза снова поймали ее взгляд. – Итак, мне известно идеальное для вас место. – Эллиот склонил голову. – Вы позволите сопроводить вас туда, мисс Мосли?
Харриет слушала его рассеянно. Ее внимание было приковано к его блестящим черным волосам. Когда он наклонился, локоны, столь аккуратно вьющиеся надо лбом, сдвинулись, обнажив значительную лысину. Интересно, подумала Харриет, значит, он так искусно укладывает волосы не только из-за моды, но и для того, чтобы прятать грозящую ему плешивость?
– Мисс Мосли? – Эллиот выпрямился и поправил локоны.
– Я буду рада вашему обществу, мистер Эллиот, – вежливо произнесла Харриет, хотя мечтала побыть одна.
Эллиот с привычной непринужденностью надел шляпу и предложил Харриет руку. Он открыл дверь, они вышли на солнышко, и Байрон остановился, улыбнувшись Харриет.
Ему приходилось высоко задирать подбородок.
– Вы весьма высокого роста, мисс Мосли.
– Мне об этом часто говорят.
– Собственно говоря, я еще никогда не встречал таких высоких женщин.
Харриет улыбнулась.
– В длинных ногах есть свои преимущества, – сказала она, вспомнив о том, как полезна бывала своим подругам, когда приходилось развешивать на стенах картины и ставить книги на верхние полки.
– Я в этом уверен. – Эллиот фыркнул, очевидно, подумав о том же самом.
Они с Рэндольфом шли из сада и могли бы и не заметить эту парочку, выйди те на минуту раньше. Подходя к застекленной двери, как раз перед тем, как холодные серые камни дома перекрыли вид, Бенедикт уловил какое-то движение на западной лужайке. Он бы не обратил внимания на пару, идущую под руку из дома, не будь женщина на целый фут выше мужчины.
Бенедикт резко остановился и обернулся, глядя на пару. Он нахмурился, в груди заклокотало темное волнение.
Легкий ветерок донес до него аромат цветов и роскошной зелени, а вместе с ними смех Харриет.
Бенедикт не мог припомнить, чтобы когда-то раньше ревновал. Это чувство, задевавшее сердце, сбивало его с толку.