– Что ж, молодые леди Южной Каролины очень хороши, на самом деле очень хороши. Возможно, в них немного больше благовоспитанной бледности и нежности, чем в здешних, но здешние тоже кажутся любезными и приятными. – Его выпуклые глаза изучали ее вспыхнувшее лицо с первым замеченным ею проблеском интереса.
– В самом деле, мисс Бэрр, – продолжал он серьезно. – Я нахожу, что ваша внешность не хуже некоторых наших царствующих красоток. Не сомневайтесь в этом.
– О, большое спасибо вам, мистер Элстон! – Ее голос дрожал, и она не решалась взглянуть на Кэти, которая тряслась от подавляемого с трудом хихиканья.
К счастью, пришло время убирать со стола. Слуги сменили скатерть и тарелки с фруктами и орехами, прежде чем поставить рядом с каждым джентльменом чистый бокал для вина.
Тео встала, и вместе с ней поднялись остальные леди. С вежливым шепотом, шелестя надушенными шелками, они покинули гостиную, в то время как мужчины придвинулись ближе к хозяину и приготовились к серьезному занятию – провозглашению послеобеденных тостов.
Алексис внес поднос с гаванскими сигарами и нюхательным табаком. Джозеф Элстон взял сигару, понюхал ее презрительно и заменил на другую из своего кармана.
Аарон разглядывал его с интересом. Теперь он точно определил характер молодого человека. Эти состоятельные Каролинские плантаторы воспитывались как правители, имея неограниченную власть над сотнями черных душ, так же как и многих белых. Фактически, они и были повелителями, и их царственные манеры проявлялись естественно. То, что они были ограниченными и недалекими и не имели интересов вне их собственного, чутко оберегаемого общества, тоже было естественным. Но в этом особом экземпляре за бесцеремонной и раздражительной манерой поведения он уловил внутреннюю нерешительность. Мистер Элстон чувствовал себя неловко в незнакомой ему атмосфере и поэтому был настроен несколько враждебно. Умелое обращение изменит его. Кроме того, Тео уже произвела на него сильное впечатление, гораздо большее, чем она сама себе представляла. Ее живость заинтриговала Элстона, хотя он и не осознал этого. Аарон был вполне удовлетворен.
Он поднял рюмку и улыбнулся теплой улыбкой, которая всегда была рассчитана на то, чтобы убедить любого в особом к нему расположении полковника Бэрра, вот и сейчас все отреагировали, кроме одного.
– Джентльмены, я хочу предложить несколько тостов. Первый – за здоровье нашего прославленного президента, мистера Джона Адамса.
Рюмки зазвенели, и они выпили. Гамильтон посмотрел на Бэрра и криво усмехнулся. Аарон продолжал.