— У тебя, говорят, бизнес в Семиречье? — наконец спросил он у Пашки.
— Ну, мебелью в Новосибирске торговал. А теперь вот в родные края подался. Да в задницу попал…
— Не идет товар?
— Да нет, шел помаленьку. Только торговать запретили.
— Чего?
— Да того… Короче, это наши местные заморочки. Тебе лучше в это дело не влезать.
— Да ладно, Паша, не темни, — встрял в разговор Артем. — Скажи, что Нырков не разрешил… У нашего мэра, Рома, свой мебельный салон. А Паша для него конкурент.
— Да, Рома, было тут недоразумение. Теперь я с мебелью завязал.
— Рога этому мэру надо поотшибать, — заявил Рома. — Хочешь, лично займусь этим?
— А вот этого не надо! — разом запротестовали Пашка и Артем.
Боятся они своего мэра. Может, и правильно. Им по долгу службы с преступностью бороться не нужно. И жить хочется. Видно, этот Нырков достаточно серьезный человек, если его так боятся. Затерроризировал город. Мэр бандитский.
— Только не думай, Рома, я не на мели. Мы уже «развелись» с Нырковым. Он у меня весь товар выкупает. А я на гастрономию перехожу. Так что я не в обиде. И заступаться за меня не надо… Да и не по зубам тебе Нырков.
— Не по зубам, — подтвердил Артем.
— Ну его в баню, этого Ныркова!
— Вот за это и выпьем! — потянулся к бутылке Артем.
* * *
Ингу вовсе не волновало, как и на чем ее муж делает деньги. Знала она только, что их у него в избытке. Миллионы на счетах в заграничных банках.
Здесь, в России, у него какой-то подпольный бизнес — в этом она не сомневалась. Но не интересовалась, какой именно. Не хотела. Да и не могла. Все было задернуто плотной завесой секретности.
Семиречье… Надоела ей до чертиков эта таежная глухомань. Дома она взаперти целыми днями сидит, И вовсе не потому, что так уж этого хочет. Просто в этом занюханном Семиречье даже пойти некуда. Разве что в ресторан. Но идти туда с мужем — опять же тоска. А самой нельзя. Неинтересно, да и потом Матвей гундеть будет. А она не любит, когда он гундит.
И его самого не любит. Лишь терпит. Только потому, что у него денег завались, а через пару лет он обещал ее за границу увезти. Она в Париже жить хочет. И Матвей не против.
Чтобы в Париже жить, нужно язык французский учить. Вот Инга его и учит. По текстам в эротических журналах для женщин…
Она лежала на постели совершенно голая, ноги раздвинуты. Внутри шевелится латексная твердь. С ума сойти как хорошо… Осоловевший взгляд скользит по обнаженной фигуре красавца-мужчины. Инга представляла, что это его плоть взрывается внутри ее…
Как хорошо!..
Она потянулась за вторым вибратором. Но уже без особого желания. Надоело… И этого мускулистого качка больше созерцать не хочется. Не живой он, нет в нем дикой мужской силы, нет огня. И этот искусственный член… Дерьмо!