– Знаете, что я сейчас вспомнила? – сказала Руменика. – Как я плакала, в первый раз увидев Заряту. Он был такой маленький, такой беспомощный, так хотелось его обнять, приласкать, защитить! А теперь я хочу обнять и приласкать вас, родные мои. Потому что я вас люблю. Мне будет очень вас не хватать.
– Может быть, мы расстаемся не навсегда, – сказал Хейдин, прекрасно понимая, что лжет Руменике. – Зарята обязательно придумает способ устроить нам встречу. И потому не стоит плакать. Вы будете счастливы. И мы с Липкой будем счастливы. А миры – они рано или поздно сходятся, клянусь молотом и наковальней Малгара!
– Мы будем счастливы, – сказал молчавший до сих пор Ратислав. – И будем вас помнить добром. Тебя, Хейдин. – Ратислав внезапно спешился и в пояс поклонился ортландцу. – Я ведь все помню, что ты мне говорил, все заповеди твои.
– Помнишь? А ну, повтори!
Их всего четыре. Во-первых, никогда не обращать оружия против женщин и детей. Во-вторых, нет ничего превыше чести. В-третьих, верно служи тому, кому присягал, даже если твой господин не ценит твоей службы по достоинству. И в-четвертых, всегда будь на стороне того, кто борется за свою свободу.
– Все верно, – Хейдин тоже сошел с коня и крепко обнял юношу. – Ты оказался хорошим учеником. Ты спас мне жизнь. Я буду помнить тебя, Ратислав, воин из-за круга.
– И я буду помнить тебя, Хейдин. – Ратислав повернулся к Липке. – И тебя буду помнить, ладушка.
– Так говорите, будто, мать вашу, помирать собрались! – воскликнула Руменика; ей было нестерпимо больно смотреть на Липку, которая совсем помертвела и сникла. – Хейдин же сказал, что Зарята устроит нам встречу… Ага, легок на помине!
Все четверо подняли взгляды к небу. Высоко у самой границы облаков кружил дракон. Пришло время прощаться.
– Не пытайтесь сами проходить за круг, – предупредил Хейдин. – Один каролит не поможет вам. Мы сами вас найдем.
– Мы будем ждать, – сказала Руменика и вскочила в седло. Сначала обменялась прощальным поцелуем с Липкой. Потом подъехала к Хейдину и, поцеловав его, шепнула: – Я хотела видеть тебя то мужем, то отцом. Прощай, мой идеал мужчины, лучший из рыцарей!
– Прощай, принцесса, достойная своего отца! – шепнул Хейдин.
– Хейя! – Руменика ударила Габара пятками и, послав на прощание Хейдину и Липке еще один воздушный поцелуй, поскакала на юг, к дороге, ведущей на Фонкар. Ратислав помчался за ней, а Хейдин и Липка смотрели им вслед. Они видели, как Руменика и Ратислав еще раз обернулись, чтобы встретиться взглядами с друзьями, а потом, уже не оборачиваясь, выехали на дорогу и исчезли за деревьями. Липка заплакала. Хейдин обнял ее, ласково гладил ее волосы.