— Для полицейского является серьёзным правонарушением умышленное введение в заблуждение свидетелей.
— Прошу прощения. Я знаю это. Это огромное облегчение. Вы помните то письмо, что показывали мне вчера? Анонимное письмо?
— Да.
— Оно было адресовано мне.
— Да.
— Я признаюсь, что отрицала это. Но вы — большая умница, не так ли?
Она опять засмеялась. Аллен подумал при этом, многие ли говорили ей, что она смеётся, как девочка, и забывала ли она когда-нибудь об этом сама.
— Вы хотите изменить ваши показания, относительно письма? — спросил он.
— Да, прошу вас. Я хочу объяснить. Я показала письмо Билли, и мы обсудили это и решили не обращать на него внимания. Когда вы показали мне это письмо, я предположила, что вы нашли его где-нибудь в ратуше, и так как я знала, что оно никакого отношения к убийству не имело, то захотела защитить бедного Билли.
Поэтому сказала, что ничего об этом не знаю. А затем он вошёл, и я подумала, что он поймёт мой намёк и.., что ж. Все получилось очень плохо.
— Да, — согласился Аллен. — Все получилось очень плохо.
— Господин Аллен, что он сказал вам вчера вечером, когда вы ушли вместе? Он был.., он злился на меня? Он не понял, что я пыталась помочь ему, да?
— Я думаю, да.
— Он должен был знать! Это нелепость, которая все запутывает.
— Боюсь, что ваше объяснение такое же запутанное.
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду, что вы знали, куда доктор Темплетт положил письмо и что скорее всего мы найдём его где-то в ратуше. Я имею в виду, что вчера вы говорили первое пришедшее вам на ум с целью выпутаться из неловкого положения. Затем вы вспомнили об отпечатках пальцев и поэтому пришли ко мне с историей об альтруистических мотивах. Когда я сказал вам, что доктор Темплетт, по имеющимся у нас сведениям, не подозревается в убийстве, вы пожалели, что раскрыли свои карты. Я думаю, что сразу могу распознать испуганную женщину, когда вижу её перед собой. И вчера вы были очень напуганы, миссис Росс.
Сигарета потухла у неё в руке. Рука непроизвольно дёрнулась, и окурок упал на пол. Она подняла его и бросила в огонь.
— Вы не правы, — сказала она. — Я сделала это для него.
Аллен не ответил. Она продолжала:
— Я подумала, что это она написала. Убитая женщина. И я думала, что старая Прентайс собиралась играть.
— Доктор Темплетт не говорил вам в субботу утром, что для мисс Прентайс было физически невозможно играть?
— Мы не обсуждали это. Билли не делал этого, я тоже. Мы прибыли на место около восьми часов.
— Вы прибыли вскоре после семи тридцати, — поправил Аллен.
— Что ж, в любом случае, было слишком поздно сделать что-нибудь с роялем. Зал был заполнен. Мы ни минуты не оставались одни.