Мучения, перенесенные накануне, начали сказываться. «Безрассудная девушка, – думал он, борясь с усталостью. – Мы оба погибнем из-за того, что она пытается сохранить мне жизнь! До сих пор нам удавалось преодолевать все преграды только благодаря моей крайней осторожности. Почему она пренебрегла мной, когда мы оказались так близки к цели? Если что-нибудь случится, если только Фирокс коснется ее!..» Тирен пришел в ярость и погнал экуса еще быстрее.
Но ему все же пришлось дать животному передышку. Тирен соскочил на землю и повел экуса по крутой извилистой тропе. Когда шкура экуса высохла, Тирен напоил его остатками воды из фляги. Прошло около часа, прежде чем Тирен вновь оседлал животное и двинулся дальше. Теперь он ехал медленнее, понимая, что силы экуса на исходе.
На горы спустились темно-лиловые сумерки еще до того, как Тирен выехал на каменистое плато. У деревьев возле самого плато он увидел экуса Элайи. «К счастью, она проявила хоть какую-то осмотрительность, – подумал Тирен. – Ее приближение к крепости без экуса будет не так заметно, а то, что Элайя укрыла животное среди деревьев, давало ей хоть какой-то шанс на спасение». Тирен стреножил своего экуса и отправился дальше пешком, взяв с собой только моток веревки.
Вдалеке в наступивших сумерках он различил темные контуры крепости Фирокса. Странно, но пока никто не препятствовал Тирену. Возможно, Фирокс так уверовал в свою непобедимость, что не нуждается в охране.
Вспомнив дни, проведенные с Фироксом в академии, Тирен подумал о его осторожности и изворотливости. Тот никогда не рисковал, стараясь предусмотреть все возможные случайности и найти защиту от них. «Да, – понял Тирен, – самая серьезная опасность ждет нас в самой крепости».
«И что за злая судьба сделала нас вечными соперниками? – размышлял он, быстро шагая вперед. – Даже в молодости мы постоянно боролись за боевые награды, красивых женщин и славу. Борьба шла на равных, пока Фирокс, снедаемый жаждой власти, не стал прибегать к непозволительным уловкам».
В конце концов пойманный на обмане, он был отчислен из академии, но в своем провале обвинял Тирена. Нет сомнений: если Фирокс схватит его, долгожданная месть будет самой изощренной. Но Тирен охотно принял бы смерть, если бы вместе с ним погиб и его заклятый враг.
Идти по каменистой тропе становилось все труднее. Было бы гораздо разумнее подождать до утра, но мысль, что Элайя проведет хоть ночь в западне у Фирокса, гнала Тирена вперед.
Наконец он достиг мрачных стен крепости. Прямоугольная по форме, она простиралась в длину не менее чем на 500 метров и упиралась в скалу. И стены, и скала были сложены из одной и той же горной породы. С каждой стороны возвышалось по две одинаковые башни, не имевшие ни окон, ни бойниц.