— Брианна, — начал Эйдан, но не смог закончить фразу. Внезапно он растерял все слова и не знал, как ее успокоить.
Она выдавила жалкую улыбку.
— Я… прошу у вас прощения, мой господин. Право же, вы ничем меня не оскорбили. Я… я просто не знала, что ответить, как себя вести. Я незнакома с подобными вещами… и вас все еще почти не знаю…
«И лучше бы тебе не пытаться это сделать. Ничего хорошего из этого не выйдет», — горько подумал он. Вспомнил прошлый вечер, когда слишком много открыл ей, рассказывая о своих отношениях с отцом. Может, виной тому был эль, выпитый за ужином, или сильная усталость? Он слишком быстро откликнулся на просьбу пленительной деревенской девочки объяснить, в чем дело. Чересчур быстро. С ней надо быть осторожней.
Она не так-то проста. Она истинная обольстительница и может большего достичь женскими чарами, чем он своей темной силой.
— Не важно. В любом случае у нас не будет тихого семейного очага. Надеюсь, ты понимаешь это?
«Я ему совершенно не нужна. Я ниже его по происхождению», — с болью подумала Брианна и тут же мысленно выругала себя. Она ведь с самого начала знала, что так и будет, но его постоянная доброта и эти взгляды…
Брианна кивнула, скрывая дрожь. Что ж. Нет так нет.
— Да, мой господин. Все будет так, как вы захотите.
— Хорошо. Лучше, чтобы между нами не было недоразумений. Теперь насчет прошлой ночи. Относительно разлада между мной и отцом.
Брианна подняла глаза от куска хлеба, который мазала маслом.
— Слушаю, мой господин.
— Тебе лучше забыть то, что я рассказал. Все это ерунда. Чего доброго, ты еще станешь жалеть меня, а я терпеть не могу…
— Терпеть не можете жалости, — закончила она его фразу и ласково улыбнулась. — Знаю и смею уверить вас, что ты вовсе не тот человек, который мог бы пробудить ее во мне. Сострадание… сочувствие… Возможно. Но жалость? Никогда.
— Не вижу особой разницы. Она кивнула:
— Да, полагаю, не видите, после всех лет одиночества… Мне лишь хотелось бы вам помочь.
Яростный огонь сверкнул в незавязанном глазу.
— Я никогда не просил тебя о помощи!
— И никак не можете поверить мне настолько, чтобы принять ее, — мягко заметила она.
Эйдан заставил себя успокоиться. Бессмысленно злиться на Брианну за ее доброжелательность.
— Наш брак усложняется с каждым мгновением. Поистине, девочка, ты ничего мне больше не должна. Ты расплатилась со мной тогда, у плахи. Возможно, если ты скажешь об этом матери, она перестанет за тебя волноваться.
При упоминании о матери Брианна оживилась, глаза ее заблестели. Она ведь сегодня поедет домой, в деревню. Грустные мысли, вызванные их разговором, унеслись прочь.