Вопрос матери больно кольнул сердце Брианны. Каждое слово, слетая с ее уст, вонзалось все глубже и мучительнее. И правда, разве может она знать, куда приведут Эйдана его чародейские силы: к злу или добру? Он сам этого не знал. Она вспомнила его слова, сказанные прошлой ночью:
«…страшись за свою бессмертную душу, леди, потому что я совершенно не представляю, куда занесет мою».
Она заставила себя отбросить сомнения. Бессмысленно думать о том, что не дано ей узнать ни сейчас, ни в будущем.
— Какое это имеет значение, мама? Кто может по-настоящему знать, что таится в душе другого? И я знаю только, что, какой бы жребий ни выпал Эйдану, судьба моя быть с ним и помогать ему в битве с Морлохом и злодеем из пророчества. А возможно, — загадочно улыбнувшись, добавила она, — возможно, и в битве за возрождение его сердца.
Всю дорогу обратно до замка она ехали молча. Брианна думала о своем разговоре с матерью. Эйдан тоже молчал, но его постоянно дергал Люцифер. Тот был в этот раз на редкость болтлив, что ужасно раздражало его хозяина.
«Что скажешь, друг мой? — мягко осведомился огромный конь, идя ровным галопом. — Как тебе понравилась конюшня твоей лошадки? А ее кобылица-мать… как вы их называете… тещами?»
Эйдан нахмурился:
«Хватит, Люцифер. У меня нет настроения выслушивать твои шуточки».
«Но разве они не встретили тебя приветливым ржанием? Не отнеслись к тебе, как к своему? Возьми хотя бы ее старшего брата. Мне показалось, что вы с ним нашли общую лужайку для разговора. К концу он даже перестал вздрагивать от каждого твоего движения».
«Да, великое достижение», — сухо заметил Эйдан.
«Ты положил начало, друг мой. И за это должен благодарить свою маленькую леди».
Его хозяин покачал головой:
«Еще пять дней, и это не будет иметь никакого значения».
«А ты уверен, что когда мы уедем, она не окажется одна среди волков?»
У Эйдана дернулась щека.
«Чего ты добиваешься, Люцифер?»
«Разве ты не заметил перемену в ней после того, как она вышла с матерью из своего загончика?»
Эйдан пожал плечами.
«Брианна вроде стала потише. Задумчивая какая-то и, пожалуй, погрустневшая. Скорее всего это из-за разлуки с семьей… ну и из-за всего, что случилось в последние дни».
«А ты видел, как она на тебя смотрела? У нее во взгляде было какое-то сожаление… огорчение… тоска какая-то. У меня даже мурашки по коже побежали».
«Ты думаешь, она собирается меня предать?»
«Нет. Но за ней стоит понаблюдать… не только ради тебя, но и ради нее самой».
«Ладно. Я и так почти не спускаю с нее глаз. — Эйдан ухмыльнулся. — Разве что если ты будешь настаивать, чтобы я присутствовал при ее одевании и раздевании. И купании».