Может, я ошибаюсь, но мне почудилось, что по лицу собеседницы пробежала тень облегчения.
— Ну то-то, — сказала она.
Что бы это означало?
Тем не менее, она слегка успокоилась, а значит, можно задать ей парочку-другую вопросов.
— Мейдин, вы не знаете, кто мог желать смерти вашему мужу?
Наверное, мой вопрос застал её врасплох. Прежде, чем ответить, она долго мялась.
— Ну… э-м-м… нет, конечно! — и почесала Пупсика за ухом, но движения её показались мне немного нервозными.
Я наблюдал. Мейдин наверняка подумала о ком-то конкретном. Могу поклясться.
— Никто не мог затаить на него злобу? Он ни с кем не ругался за последнее время?
Не успел я договорить, а Мейдин уже качала головой. И даже успела сложить губы, чтобы произнести «нет», но вдруг передумала.
— Ну, вообще-то, Дуайт продавал подержанные машины.
Я вздернул бровь. Это в том смысле, что все торговцы подержанными автомобилями обычно умирают от пули в сердце?
Мейдин энергично чесала мокрую Пупсикову макушку.
— Я вдруг подумала: может, какой-нибудь недовольный клиент отомстил Дуайту таким образом.
Она проговорила это, невинно глядя мне в глаза, как будто всерьез. Будто сама верила, что Дуайт пал от руки какого-то жадины, который обнаружил, что мог в другом месте купить такую же машину на пару долларов дешевле.
Я нервно провел рукой по волосам.
— Мейдин, — голос мой был исполнен ангельского терпения. — А больше вам ничего не приходит на ум?
— Не-а, — на этот раз она ответила без малейших сомнений. — Больше ничего. Если, конечно, не считать Нолана, брата Дуайта. Нолан утверждал, что не возражает, если Дуайт унаследует всю землю и дом, но мало ли что можно сказать. Понимаете, что я имею в виду? Нужно же быть полным идиотом, чтобы не возражать, если после смерти вашего отца брату достается все, а вам — фиг с маслом, правда?
Здорово подано. Но, надо признаться, в словах Мейдин было зерно истины. По крайней мере, это более обещающая теория, чем с разгневанным клиентом. Ощущение, что Мейдин не до конца искренна, не пропало, зато в списке людей, с которыми я не прочь побеседовать, появилось ещё два кандидата — хозяйка вечеринки Люси Белл Хейнс и младший брат Дуайта Нолан.
Но, к сожалению, прежде мне предстоит объяснение с Верджилом. Когда я наконец услышал его шаги в прихожей, часовая стрелка перевалила за цифру три.
Следом за ним в столовую вошла Джинни Сью. Мейдин встретила её так, будто Верджил все это время пытал сестрицу раскаленным железом.
— О, Джинни, бедняжечка, ну как ты себя чувствуешь? — у Мейдин, как ни странно, глаза были снова на мокром месте. — О, милая, — голос её предательски дрожал, — это было ужасно, да?