Как отметил про себя Арсен, смотрела она на Палия по-особенному, с затаённой нежностью и восхищением, которые прорывались сквозь присущую ей сдержанность.
— Конечно, голубушка… Арсен ещё молодой, и его следует проучить, чтобы знал, как пренебрегать гостеприимством друзей! — ответил Палий, доставая с полки обливные кувшин и три поставца. — Что там у тебя, хозяйка, в печи?
Феодосия поставила на стол миску горячих гречневых блинчиков, переложенных жареным луком, и три тарелки тыквенной каши.
— Чем богаты, тем и рады, — смущённо развела руками. — Надеемся на лучшее… А пока у нас с харчами туговато.
— Зато у тебя золотые руки, — похвалил Палий, наполняя поставцы квасом. — Ты и из ничего готовишь такое, что с тарелкой проглотить можно.
Феодосия зарумянилась от удовольствия, блеснув темно-карими глазами. Только слепой не заметил бы в этом взгляде настоящей любви и глубокой преданности. Арсен потихоньку толкнул Палия в бок: мол, что же ты, батько, смотри, как она тебя любит?
Палий поднял поставец, улыбнулся в усы.
— Ну, дорогие мои, выпьем кваску за все доброе: за твой, Арсен, приезд, за освобождение Златки, за наше здоровье!
— За счастье и здоровье хозяйки этого дома! — с чувством произнёс Арсен.
— Спасибо, — поклонилась женщина.
С горы, на которой вырастала фастовская крепость, спускались медленно. Коня Арсен вёл в поводу. Красный отсвет холодного зимнего заката за далёким темно-зеленым бором предвещал на завтра холодную погоду. Блестела подо льдом узкая, извилистая Унава.
— Твои, Арсен, выбрали себе чудесное место недалеко от речки. — Палий указал рукой в ту сторону, где на лугу растянулась цепочка хаток. — Я предлагал им на горе, но все дубовобалчане в один голос заявили: «Хотим внизу! Тут все напоминает Дубовую Балку: и речка, и луг, и высокая гора… Легче будет привыкать к новому месту». И я согласился — пускай… Было бы людям хорошо!
— А прежние хозяева не вернутся?
— Пусть возвращаются. Мы будем только рады. Земли всем хватит.
Внизу, на широкой ровной площадке неподалёку от домов, десятка два плотников трудились над какой-то необычной постройкой. Заметив удивлённо-вопросительный взгляд Арсена, Палий пояснил:
— Это будет церковь[38]. Маленькая, простая, но своя… На горе сохранился костёл — можно было бы перестроить, но люди заявили, что и шагу не ступят через его порог. Вот и строим. Надо. И причащаться, и венчаться, и исповедоваться. Как построим — тогда и я с Феодосией обвенчаюсь…
— А она тебя, батько, любит, — сказал Арсен. — Неужто сам не видишь?
Палий обнял Арсена за плечи.