Я не стала спорить и направила машину в сторону морга.
Всю дорогу Максим яростно ругался.
— Сукин сын, еще и жизни не видел, а уже что-то из себя корчит. И где только таких идиотов находят, специально, что ли? Вот и доверься потом милиции, когда в ней такие кретины работают.
Сначала я просто молча слушала его, надеясь, что он быстро успокоится, но когда пошла пятнадцатая минута этого монолога, не выдержала и взорвалась:
— Может, хватит вести себя как мальчишка. Ты сейчас ничем не лучше его, материшься, как какой-то колхозник, противно даже становится.
Никак не ожидая от меня подобного, Максим замолчал и удивленно уставился на меня.
— И не нужно на меня так смотреть, я не картина в галерее, — я отвернулась и стала следить за дорогой, позволив Максиму спокойно подумать над своим поведением.
Скорее всего, он на меня обиделся, так как всю оставшуюся дорогу молчал и смотрел в другую сторону, боясь сталкиваться со мной взглядом. Я совершенно не жалела о сказанном, хотя прекрасно понимала, что немного переборщила, но нужно же было как-то прекратить это извержение. Терпеть не могу слабых мужчин, я-то думала, что Максим не из их числа, но, видно, ошиблась. Он вспыхивал по любому поводу, как сопливый юнец, и начинал пускать слезы по каждой мелочи.
Я остановила машину у морга и вышла.
— Это здесь.
Максим ничего не ответил, но пошел следом. Мальчишка! Настоящий мужчина не должен обижаться на подобные вещи, тем более, если он действительно провинился. Надеюсь, что он хотя бы сейчас будет держать себя в руках, мне уже порядком надоело быть его нянькой и вытирать ему слезы. Возиться с такими слюнтяями обычно моя сестрица предпочитает, меня же они порядком раздражают.
В морге мы провели минут тридцать, так как мне не сразу, удалось убедить патологоанатомов разрешить Максиму посмотреть на тело своего брата. Давать им деньги мне не хотелось, да их у меня и не было, а Максим находился не в том состоянии, чтобы у него их спрашивать, к тому же он был обижен на меня, так что я решила обойтись без его помощи. Пусть дуется, потом благодарить будет за то, что я с ним возилась.
Наконец разрешение было получено, и Максим последовал за маленьким мужчиной в соседнюю комнату, где находился холодильник, а я предпочла остаться в коридоре, так как совсем не хотелось наблюдать за этой сценой, к тому же, в такие моменты, человеку лучше побыть одному. Я удобно разместилась на маленьком диванчике, у которого отсутствовала одна ножка, которую в данный момент заменяла старая толстая книга, кажется, что-то из собрания сочинений Льва Толстого.