Сева подошел к четверке, усевшейся на капот машины, с распахнутыми руками, и сказал:
— Здорово! Всеволод меня зовут.
И тут выскочил перед ним маленьким задиристым петушком Жорин брат — Кеша Ахунский. Он, и это было видно, хотел взять чужака на испуг, растопырил тонкие болезненные пальцы и, плюясь, тыкнулся, извернув голову, прямо Севе в лицо:
— Ты чего приперся-то, петух, пидорас, а? Да тебя щас прямо здесь отпидорасим… — и вдруг его и без того визгливый голос сорвался на писк. Слова прекратились, только что-то шипело. Он привстал на цыпочки, не отводя своего лица от противника. Они медленно двигали головами, словно целовались. Жора и двое толстяков оторопели. Им стало понятно, что Сева, укусил наглеца за нос и крепко держал его зубами. Тут Гвидон ловко повернул голову, и Кеша шлепнулся на задницу, из глаз его текли слезы, а на носу красовалась розочка следа от зубов и струилась нечистая кровь. Он всхлипывал и кряхтел.
— Извините, пацаны, — молвил Сева, сплевывая розовой слюной, — он мне носом в рот залез. Нельзя же быть таким напористым, — и тут он весело захохотал, словно ожидая, что все тоже начнут беззаботно заливаться.
— Я тебя сейчас завалю прям здесь! — заорал Жора и кинулся к машине, где видимо, лежал пистолет, ожидая, что его остановят. Конопельный угар прошел, и он начал догадываться, что неправ по понятиям, в сущности, он.
— Э, ребята, — лениво отозвался Гвидон, — вы психованные, что ли все? Или телевизера обсмотрелись?
— Остынь, Жора. Или вообще в машине сиди, — недовольно сказал Толстяк в красном костюме. — Поговорить надо.
— Давай поговорим.
— Короче… — начал толстяк в синем, но Сева его прервал.
— Короче — хер сорочий. Ваш малолетка к моей девушке приставал (и у Влады, слышащей это, ошалело забилось сердце). Поэтому с вас — червонец в рублях. Скажите спасибо, что я еще за эту сявку поднарную вам счет не открыл, — он тыкнул пальцем в лоб Кеше.
— Чё? — раскрыл рот Красный толстяк.
— В очо. По вашей бедности, раз даже одеться не можете нормально — так и быть, даю отсрочку, вернете бабосы через неделю.
Всего этого явно не ожидали защитники Жоры. Они привыкли ломать базар растопыренными пальцами, фразами типа «ты что, хочешь меня обидеть» или «а ты чего так дерзко со мной разговариваешь» или «ты что, хочешь мне что-то предъявить».
— Тема не прокатывает, — наконец оклемался Синий Толстяк, — ты…
— Чего? Ты чего так со мной дерзко разговариваешь? — конечно, Сева знал все эти приколы. Увидя соперников, и сразу поняв их методы, он решил использовать их же приемы против них. — Чего ты на меня так смотришь. А?