Я поднялась к нему в кабинет. Георгий Палыч сидел на высоком стуле и смотрел перед собой. А перед ним стояла бутылка водки.
– Садись, – кивнул он на стул.
Я присела на краешек. Честно говоря, когда я вошла сюда, у меня улетучилась вся храбрость и уверенность в себе, а в ногах появилась противная дрожь.
– Ну… – грустно сказал Георгий Палыч. – Так как это случилось, Оля?
– Я… я не знаю. Я не хотела, просто… Мне очень тяжело здесь работать… – я заплакала, хотя держалась изо всех сил.
– Ну-ну, – директор подошел ко мне и стал гладить по плечам. – Успокойся! Я все понимаю. В торговле никогда не работала, вот и не знаешь всех тонкостей. Ничего, ничего, я тебе помогу. У меня же за всех вас голова болит! А вы не цените! Иди-ка ко мне! – он стал прижимать меня к себе, пытаясь повернуть мою голову и поцеловать в губы. Я упиралась руками ему в грудь, отчаянно сопротивляясь и одновременно думая, как бы это ему намекнуть потактичнее… Господи, не бить же его теперь! К чему это приведет?
Директор между тем был настроен весьма решительно.
– Подождите! – в отчаяньи вскрикнула я. – Не надо!
– Чего не надо? – забормотал он, гладя мою шею. – Стесняешься, что ли? Так пойдем, водочки выпьем!
Водочки, признаться, я выпила бы с удовольствием.
– Пойдемте, – согласилась я.
Георгий Палыч усадил меня на колени и налил водки в стаканы себе и мне. Мы чокнулись, и я с жадностью опустошила стакан. Георгий Палыч налил еще. Я не стала чокаться, а просто залпом проглотила жгучую жидкость.
Георгий Палыч, уже основательно захмелевший, принялся муслявить мое ухо. Меня чуть не стошнило. Я начала возиться у него на коленях.
– Ну куда ты, куда, чего? – пыхтел он. – Пять мнут – и долг с тебя снимаю!
Господи, за какие-то вшивые футболки пойти на такое? Ни за что! Да я лучше заплачу в два раза больше, лишь бы не идти на это!
– Пустите! – крикнула я и рванулась изо всех сил. Форменная блузка треснула. Господи, неужели меня и за нее заставят заплатить?
– Ты… чего это? – тяжело дыша и ничего не понимая, проговорил директор.
– Я не хочу! – крикнула я. – Я хочу домой!
Его и без того маленькие глазки сузились.
– Ах вон что! – пробормотал он. – Ты мне завтра же принесешь все деньги, ясно? Ясно?! Иначе пеняй на себя! Чистоплюйка какая выискалась!
Плача, я выскочила из кабинета и принялась надевать шубу, не попадая в рукава. Схватив свитер и джинсы, заметалась в поисках сумки. Нашла, схватила. Господи. куда же мне свою одежду сунуть? Не буду же я здесь переодеваться!
На лестнице послышался топот спотыкающихся ног. Быстро схватив из стопки один из фирменных пакетов, я рванула к выходу. Георгий Палыч споткнулся по лестнице, упал и с грохотом покатился вниз. Его матерной бранью было последнее, что я слышала, выбегая из магазина.