– Не привык к этому, а? – Джексон рассмеялся. – Не привык, чтобы перед сном тебе давали горячих пышек.
– Наверное, нет.
– Я понимаю. Твою первую встречу я назначу тогда завтра на двенадцать. Мы будем на фабрике, где выпускают твои пластинки, а потом – в студию к фотографу, и еще запись на телевидении для детской передачи. Ничего изматывающего.
– Тогда увидимся утром, – сказал Марти. Он посмотрел на часы, было шесть тридцать.
– Как хочешь, малыш. Кстати, концерт был хорош.
– А вот Майк, кажется, так не думает.
– У Майка свои проблемы. Поверь мне, было здорово. Все идет так, как мы задумали.
Надеюсь, подумал Марти. Надеюсь, Маффин придет. Надеюсь, мы сумеем все сделать завтра так, чтобы об этом заранее никто не узнал.
– Спокойной ночи, малыш, – сказал Джексон.
– Спокойной ночи, Джексон, – сказал Марти. Когда я стану женатым человеком, я бы хотел, чтобы ты не звал меня больше малышом. Я буду пить, ругаться и трахаться со всеми подряд – как то и делают все женатые мужики, которых я знаю.
– Ты уверен, что тебе сейчас ничего не нужно? – спросил Джексон.
– Ничего, – ответил Марти.
– Тогда увидимся утром.
Вид Эрики, спокойно сидящей у него в гостиничном номере, был слишком большим потрясением для Майка. Клео тут же направилась к выходу.
– Как-нибудь в другой раз, – бросила она ему, когда он пытался пойти за ней. – Через годик, другой.
Он пытался что-то доказывать, но бесполезно, поэтому отстал от нее и вернулся в номер, где все еще сидела Эрика.
– Какого хера ты здесь делаешь, – взорвался он. – Вставай! Выматывайся! Пошла на хер!
Эрика положила журнал и пожала плечами.
– Я подумала, ты будешь доволен. Я подумала, что сделаю тебе сюрприз.
– Сюрприз ты сделала. Это точно. И ты все к чертям испортила мне с моей женой. Одевайся и выматывайся.
– А если я не хочу?
– А если я скажу, что я тебя заставлю?
– Заставь.
– Не выпендривайся. Ты разве не видишь, когда ты не нужна? Давай, убирайся, и по-быстрому.
– Вчера вечером ты меня хотел.
– И я трахнулся с тобой. А больше не хочу, и поэтому давай одевайся и вон.
Злость его была как заезженная пластинка. Что бы ни случалось, все было не так. С тех пор, как Клео застала его с Сюзан, все шло шиворот-навыворот. И вот теперь – это. Клео этого никогда не простит. Это была последняя капля.
Эрика встала, распахнула полотенце, в которое была укутана. Оно упало на пол. Медленно подняла руки и стала массировать себе соски, пока они не набухли.
Майк наблюдал.
– Хочешь присоединиться ко мне? – выдохнула Эрика.
– Нет, – отрезал Майк, но не смотреть он не мог. Руки ее поползли вниз к животу, лаская тело. Затем она раздвинула ноги.