— Ладно, я сейчас приеду к тебе, — безаппеляционно заявила сестра. — Жди.
Я оглядела свою квартиру. То, что я увидела, не порадует Полину. Она же аккуратистка. А у меня царит творческий беспорядок. Полина, конечно же, вымоет недельные запасы грязной посуды и протрет полы, что я собиралась сделать как раз вчера, приведя детей домой. Но сестра же будет ворчать на меня, снова скажет, что я совершенно не приспособлена к жизни. Ну что делать? Убраться за пятнадцать минут я не смогу, даже если мне поможет Дрюня. Чего он делать не расположен. И я сказала, стараясь, чтобы голос звучал как можно более естественно:
— Поля, лучше я сама к тебе приеду, жди меня, — и положила трубку, не став выслушивать ее возражений. После чего заявила Мурашову:
— Дрюнь, ты извини, мне пора. Если хочешь, пойдем со мной к Полине.
Вот этого мой приятель делать не собирался ни в коем случае — Поля его на дух не переносит, она считает, что Дрюня на меня дурно влияет. И Мурашов вряд ли хотел видеть убийственный взгляд Полины. Он вежливо отказался, уже одеваясь в прихожей. Я вышла из квартиры вслед за ним и окликнула:
— Дрюнь, проводи меня, хотя бы. А то скользко на улице.
Такое воззвание к его мужской чести Дрюня просто не мог проигнорировать. Он по-джентльменски взял меня под руку и осторожненько повел к остановке. Было и впрямь очень скользко — я едва держалась на ногах. Дрюня галантно подсадил меня в троллейбус, потом влез сам, пробурчав:
— Только к Полине я не пойду с тобой.
С этим я полностью согласилась.
Когда мы шли от остановки, Дрюня вдруг резко отшвырнул меня в сторону, прямо на жесткий подмерзший асфальт, и сам бросился рядом. Я очень больно ударилась о бордюр, потом увидела, как сверкнули фары — машина направлялась прямо к нам, распростертым на земле. Но неподалеку раздался вой сирены, и на мокром асфальте отразились синие огоньки милицейской мигалки. Взвизгнув тормозами, машина-убийца резко развернулась и устремилась в обратную сторону. Милицейская машина также не стала задерживаться — может быть, органам правопорядка было некогда — не знаю. Я разревелась от страха и облегчения:
— Это меня хотели убить!
— Лелечка, не плачь, — поднимая меня с асфальта, бормотал Дрюня. — Идем, я отведу тебя к Полине.
— Ты же не хотел идти, — сквозь слезы пробурчала я.
Дрюня посмотрел на меня почти оскорбленно:
— И ты думаешь, я смогу просто сесть на троллейбус и уехать? — с пафосом воскликнул он, поддерживая меня.
Открыв дверь, Полина что-то сказала. Я сразу же разревелась. Сестра смотрела на моего спасителя Дрюню с откровенным пренебрежением. Потом она проводила меня в зал и налила в стакан настойки. Кажется, Дрюня, поговорив с Полиной, ушел. Или она его нагло выгнала.