— Ну уж нет. Если хочешь, позвони ему сама. А я этого делать не собираюсь. Тем более, я и так ему сегодня звонила — еле отделалась. К тому же, Ольга, если бы он что-нибудь узнал — обязательно бы сказал тебе, не так ли? — немного язвительно заметила я.
Оля вздохнула, видно поняла, что меня не переубедить, и пошла собираться.
— Давай я тебя отвезу, — предложила я. Честно говоря, боялась выпускать ее одну на улицу. Мало ли что может случиться! Ладно я — могу за себя постоять. Не просто же так изучала восточные единоборства, да и каратэ свой отпечаток оставило. Оленька же — типичная интеллектуалка. Она боится собственной тени.
Сестренка взвилась:
— Я сама могу доехать! Полина, ничего со мной не случится!
Это что-то новое. Ну да ладно. Наше дело предложить — ваше отказаться. И Оля ушла. Я смотрела на нее из окна: сестренка осторожно шагала к остановке, выбирая на асфальте не успевшие обледенеть пятачки. Поскользнувшись, она упала. Поднялась с расстроенной физиономией и пошла дальше.
Потеряв сестру из виду, я пошла собираться.
Интересно, знали ли на работе Костика о его личных делах? И что же я думаю? Мне просто необходимо проехаться до больницы. Хорошо, что я не стала загонять машину в гараж.
Я быстро оделась, набросила на плечи куртку и вышла на улицу. Снег растаял, что придавало зиме еще меньше привлекательности. Теперь земля была покрыта скользкой черной грязью. Я села в свой «Ниссан» и довольно резко тронулась с места.
Все крутится вокруг этой долбаной серой машины. Точнее, тех, кто на ней ездит. Вот идиоты! Ольгу, скорее всего, приняли за меня — поэтому и напали. Неужели эти сволочи решили не мучиться и ничего не узнавать, а просто убить? Чтобы ничто из того, что я могла бы знать, не выплыло наружу? Но тогда их поступки лишены логики. Сначала похитить детей, потом убить мамочку, не добившись сведений? Это же глупо.
Вот только если… Черт побери, ну и дура же я, оказывается. Могла бы спросить Дрюню, очень ли быстро ехала машина. Можно же просто сшибить, напугать и запихать в тачку, и делай что хочешь. И что прикажете делать?
Впрочем, занятие у меня, безусловно, имеется. Надо расспросить сотрудников Костика. Он же работал санитаром. Это очень интересно. Кому и за что потребовалось убивать санитара обычной больницы? Непонятно. Совершенно неясно. Тем не менее, все можно понять и осмыслить.
Наконец больница оказалась прямо передо мной. Загнав машину на стоянку и поставив на сигнализацию, я вышла и направилась к входу в здание.
— Девушка, вы к кому? — осведомилась у меня худенькая женщина средних лет, сидевшая за стойкой регистратуры. Я спокойно подошла к ней и сказала: