— А ты знаешь, кто именно? Можешь назвать имена?
— Разумеется, запросто, — и санитар Гриша продиктовал мне пять имен. Я стремительно записала их в свой блокнот. Меня очень интересовало, почему же загадочные смерти не потревожили милицию.
— Неужели все больные, умершие в Костину смену, были настолько тяжелыми?
— Ну, не все. Но ничего предосудительного не было. Случайности.
— Тебе самому-то не кажется, что такая цепочка случайностей выглядит не слишком естественно?
— Может, и так. Но ничего подозрительного не было. И разные судьбы бывают у людей. Если бог человека невзлюбит…
С этим все ясно, нет нужды выслушивать теологические речи санитара — в Костину смену умирали люди. Конечно, может быть, и случайно, а может, и нет. Кто знает.
— Не знаешь, Костя с кем-нибудь встречался? — спросила я. — И вообще, с коллективом он в каких отношениях?
— Встречался он с видной девицей, блондинкой. Красивая, как русалка, и глаза синие-синие. Она постоянно на тачке к больнице прикатывала, на такси. С бабками девка. Но это так, мельком видели. Леной ее звали. А вообще, Костик не болтун. Держался он замкнуто, праздников с нами не отмечал. Все больше с главврачом общался. Хотел в медицинский поступать, кажется, — задумался санитар.
— Спасибо большое, ты мне очень помог, — улыбнулась я. Тут из холла раздался дикий женский вопль:
— Гришка, где тебя черти носят! Каталку, живо!
И санитар, лихо сдвинув шапочку набекрень, убежал. Я вернулась в больницу и подошла к кабинету главного врача — ведь именно с его помощью было сделано алиби Костику, когда его замели за наркоту. Значит, врач должен что-нибудь знать. Скорее всего, сей почтенный джентльмен тоже замешан во всей истории. Что-то слишком много народу имеет отношение к смерти бедного Костика. Не слишком ли жирно для одного мальчишки?
Но кабинет был закрыт, и я снова отправилась к неприветливой регистраторше.
— А где я могу найти главврача?
— Он в своем кабинете, — спокойно ответила та, решив, что огрызаться на меня — себе дороже.
— Там его нет, — возразила я так же спокойно.
— Значит, вышел, — после некоторого размышления выдала регистраторша. — Ждите.
Логика в ее словах, безусловно, была. И я заметила себя на мысли, что тщательно продумываю эту фразу. Если человека нет в кабинете — значит, он, безусловно, вышел. Черт, откуда во мне это буквоедство? Я оперлась о стойку, приготовившись к длительному ожиданию. Вдруг дама в регистратуре охнула:
— Да вон он идет! — и указала мне на мужчину в белом халате и шапочке. Я стремительно ринулась за ним, но не успела — главврач скрылся в собственном кабинете.