– Но… только не здесь… – сдалась Николь, с трудом ворочая языком.
– Естественно, может, я и безумец, но еще не настолько потерял голову. Приди ко мне сегодня, родная… – Его низкий, хрипловатый голос завораживал ее и, подобно нимфе из древнегреческой мифологии, опутывал своими колдовскими чарами. – Калипсо, приди ко мне ночью, пусть все будет как прежде…
– Мартин…
Николь с трудом соображала.
– Мартин… – снова начала она, не зная, что сказать.
– Да? – отозвался он охрипшим от страстного желания голосом и, подняв голову, заглянул ей в глаза и самодовольно засмеялся.
Ее словно окатили холодной водой. Какая же я дура, ругала она себя в отчаянии, наивная, доверчивая дура. Убаюканная умиротворяющей красотой Гозо, она, забыв обо всем, поверила Мартину. Он втерся к ней в душу и действительно убедил в чистоте своих намерений, в том, чтo ему нужна исключительно ее компания, и не более того. И вот жестокая реальность хлестко ударила ей по лицу, со всей ясностью дав понять, что это была одна из его силовых игр, циничное манипулирование ее чувствами, просто в несколько ином варианте, но все с той се целью добиться своего.
– Нет! – Николь откинула назад голову и глубоко вздохнула. Глотнув холодного воздуха, она совсем пришла в себя и, несмотря на все протесты страждущей плоти, оттолкнула его. – Нет! – Ее голос дрожал и был очень тихим, почти неслышным на ветру. – Я сказала – нет! – снова повторила она, теперь уже более твердо. – С меня довольно…
– Это только по-твоему, моя прекрасная нимфа. – Ласковый голос Мартина пугал ее не меньше его яростной злобы. – А вот я так еще и не начинал. Того малого, что ты дала мне в прошлом году, оказалось недостаточно. Не упрямься, от этого лишь усиливается мой аппетит. Если прежде у меня было легкое чувство голода, то сейчас я просто умираю с голоду…
С силой прижав Николь к груди и тем самым сделав из нее пленницу, он склонился и стал осыпать ее грубыми поцелуями.
– В прошлом году ты хотела меня… ты использовала меня… повеселилась и бросила, когда я тебе надоел. Теперь моя очередь… но предупреждаю, моя дорогая Калипсо…
Его звериный рык превратил ласковые слова в нечто, наводящее ужас.
– Я никогда… – начала было Николь и остановилась. А ведь, если честно, она действительно его некоторым образом использовала, чтобы забыться.
– Может, тебе и достаточно недели, но я здорово сомневаюсь насчет себя. Думаю, мне понадобится больше времени, много больше! Правду сказать, очень боюсь стать ненасытным.