– Нет, черт возьми, не простить. Это неправильное слово. Но я не знаю, какое слово было бы правильным.
– Тебя бы больше устроило, если бы я ждала, не придешь ли ты, случайно, в мою жизнь? Сидела бы в этом доме одна? Занималась бы рукоделием и ждала? Я могла бы, конечно, заняться благотворительной деятельностью. Спасать сирот, падших женщин и тому подобное. Я могла бы приносить пользу и стать вполне приемлемой для общества. Ах, Гидеон. Ты не можешь пренебречь моим прошлым, даже если я скажу, что все, что было до тебя, ровным счетом ничего не значило. Что с тобой я бывала в постели гораздо чаще, чем со всеми остальными мужчинами, вместе взятыми. Что за последние десять лет этих других мужчин было всего трое, хотя уверена, что ты об этом уже знаешь. Но я не буду оправдываться ни за свое поведение, ни за решения, которые принимала. Я о них не жалею.
– Я и не прошу тебя делать это, – тихо сказал он. – Что ты от меня хочешь?
– Я не знаю, – покачала она головой. – Возможно, я прошу тебя принять меня такой, какая я есть.
– Почему? – Он пристально посмотрел на нее. – Меня ведь ты не готова принять таким, какой я есть? Хочешь получить правдивый ответ, Джудит? Тогда слушай, – холодным тоном произнес он. – Я могу простить твое прошлое, пренебречь им, игнорировать его, но забыть его не могу. – Он покачал головой. – Для этого у меня не хватает силы воли.
Она пожала плечами:
– В таком случае нам не о чем говорить.
– Нам о многом нужно поговорить. Наши отношения с самого начала строились на твоих условиях, но с меня достаточно.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросила она, хотя отлично знала, что он имеет в виду. Разве Сюзанна не предупреждала ее об этом с самого начала?
– Ты установила границы, определила заранее, что можно ожидать, ввела определенные правила – называй их, черт возьми, как хочешь. Со мной ты даже не советовалась, и я от них устал. – Его темные глаза сверкнули гневом.
– В то время тебя это, кажется, не тревожило, – оборвала его она.
– В то время нет. Но тревожит сейчас.
– Почему?
– Потому что все изменилось по сравнению с тем, что было вначале. Отношения между нами, Джудит, стали совсем другими. Изменились мои ожидания, мои желания, если угодно, и я не намерен подчиняться установленным тобой правилам.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– Вот как? – Он недоверчиво фыркнул. – Предполагается, например, что я не должен испытывать ревность к мужчинам, которые были до меня.
– Я никогда не говорила…
– Ты не говорила, но леди Динсмор сказала мне об этом, за что я ей чертовски благодарен. – Он взял за запястье ее руку и поднял ее. – Мизинец едва заметно искривлен, но я это заметил. Мне приходилось видеть подобное искривление утех, у кого был сломан палец. Или, вернее, утех, кому сломали палец. Кто это сделал? – спросил он, глядя ей прямо в глаза.