– Хорошо.
– В ту ночь, когда он умер, у него был дикий приступ ревности, повод для которого измыслил он сам. Он ударил меня. Заставил опуститься на колени. Сломал мне палец. Он… – Джудит судорожно глотнула воздух. – Я об этом никогда никому не рассказывала. Но я не думала…
Ему хотелось схватить ее в объятия, успокоить, заверить, что больше никто и никогда не причинит ей боль. Но он не мог двинуться с места.
– Ты не думала – что?
– Я никогда не думала, что появится человек, которому я смогу это рассказать. – Обхватив себя руками, она уставилась в пространство, как будто смотрела в прошлое, которого он не мог видеть. – А потом я заперлась в своих комнатах. Он барабанил в дверь. Я была в ужасе и, что еще хуже, разозлилась и сказала, что ухожу от него. Он умолял открыть дверь, но я не открыла. Просил простить, но я не простила.
– Ты и не должна была прощать его, – сказал Гидеон. Он был в гневе на этого человека, которого она любила и который сотворил с ней такое.
– Некоторое время спустя он… – медленно сказала она, как будто произносить эти слова вслух ей было больно, – он бросился с крыши. И я винила в этом себя. До сегодняшнего дня.
– Джудит! – От жалости к ней у него сжалось сердце.
– Сегодня я узнала, что мой муж покончил жизнь самоубийством, потому что боялся превратиться в такого же жестокого, мерзкого типа, каким был его отец. – Она вздохнула. – Я об этом не имела понятия. Я ничего не знала ни об отце, ни о демонах, терзавших Люсиана. А если бы даже знала, то, как считает его сестра, я ничего не смогла бы сделать.
Он нахмурился.
– Она об этом знала? Знала все эти годы и ничего не сказала тебе?
– Александру терзали свои демоны, к тому же ей самой было очень горько.
– Но даже если это так…
– В течение десяти лет я считала, что это произошло по моей вине, – сказала она дрожащим голосом – Я думала, что была ужасной женой и вообще отвратительным человеком. И что это я довела его до самоубийства. – Она довольно долго молчала, потом продолжила: – И все эти годы я не позволяла себе привязываться надолго к другому человеку: все ограничивалось временными, легкомысленными связями. – Она приподняла лицо и встретилась с ним взглядом. – До последнего времени.
У него учащенно забилось сердце.
– Вот как?
– Я всегда думала, что проведу остаток своих дней в одиночестве. Без семьи, без привязанностей. Так сказать, во искупление своих грехов… Я была готова к этому. Но теперь…
– Теперь? – Он затаил дыхание.
– Теперь же я не хочу прожить ни дня, ни даже часа без тебя.
Он молча смотрел на нее. Тысячи мыслей роились в его голове, но нужные слова не шли с языка.