– Неужели?
– Наблюдали, не отпирайтесь.
– И вы это заметили?
– А как же!
– Потому что тоже наблюдали за мной?
– Именно так, – рассмеялась она. – Но по-моему, я делала это гораздо осторожнее. Вы не заметили, что я за вами наблюдала, тогда как я…
Он рассмеялся:
– Вы абсолютно правы.
Она некоторое время смотрела на него изучающим взглядом. На лицо ее падал свет, проникающий из двери и окон за его спиной.
– Почему вы ко мне не подошли?
Он улыбнулся еще шире:
– А вы ждали, что я подойду?
– Ждала.
– Увы, я не осмелился, – изобразив печаль, сказал он. – Ведь я далеко не такой отважный, каким кажусь.
– Сомневаюсь. Но может быть, я произвожу устрашающее впечатление?
– Да, – сорвалось у него с языка, прежде чем он успел подумать. Он покачал головой: – «Устрашающее» – неподходящее слово.
Она склонила набок голову и взглянула на него:
– А какое слово было бы подходящим?
– Вы интригующая. Соблазнительная. Завораживающая. Потрясающая. – Он чуть помедлил. – Загадочная.
– Загадочная? – Она рассмеялась. – Не буду пока спрашивать насчет потрясающей, но скажите, почему загадочная? Мне кажется, что моя жизнь – открытая книга, которую может прочесть всякий, кому не лень. Уверяю, что обо мне практически каждый знает все.
– Все?
– Ну-у, может быть, не все, но почти все. У меня, конечно, есть маленькие тайны, которые имеются у любой женщины. Поверьте, милорд, все десять лет своего вдовства я вела себя очень осмотрительно, хотя, по правде говоря, провела эти годы, – она поискала подходящее слово, – не в одиночестве.
– Я это знаю, – просто сказал он. Ему и впрямь было известно, что леди Честер не хранила верность своему покойному мужу. Несколько лет назад у одного из его близких приятелей была с ней интрижка, и он до сих пор считал ее своим другом.
– Как я уже сказала, моя жизнь – открытая книга. – Она развела руками. – Почему же в таком случае вы называете меня загадочной?
– Возможно, потому, что я также никогда не встречал женщину, которую мог бы назвать потрясающей.
Его слова прозвучали так, словно они значили гораздо больше, чем казалось. Она глубоко вздохнула.
– Можно мне кое в чем вам признаться?
– Мне будет приятно это услышать? – спросил он, шагнув к ней поближе. – Или это решительно поставит меня на место? И мне придется убираться восвояси, чтобы склеивать осколки своего разбитого сердца? – Он заставил себя сказать это небрежным тоном.
– Сомневаюсь, что у какой-нибудь женщины хватило бы сил разбить ваше сердце, – скорчив гримаску, ответила она. – Ведь вы, уважаемый виконт Уортон, славитесь своим здравомыслием и холодным сарказмом, а также язвительностью. Вас считают человеком холодным и надменным…