Джондалар вылил в чашу остатки воды и, приподняв голову Тонолана, напоил его водой, после чего потряс мехом и сказал:
— Все. Пустой. Пойду налью еще.
Ему действительно хотелось поскорее выйти из палатки. Он понял, что Тонолан уже отказался от борьбы. Слова о плане были чистейшей выдумкой. Джондалар прекрасно понимал, что положение Тонолана безнадежно, ведь помощь можно было найти лишь на противоположном берегу реки…
Он поднялся на небольшую возвышенность, с которой хорошо просматривалась округа. Взгляд его упал на ветку, прибитую течением к торчавшему из воды камню. Он чувствовал себя таким же беспомощным, как и она. Вновь подчинив себя бесконтрольному иррациональному импульсу, он спустился к воде и, отшвырнув ветку подальше от берега, стал провожать ее взглядом. Ниже по течению он заметил еще одну иву и принялся пополнять свой скромный запас ивовой коры, прекрасно понимая, что она вряд ли сможет помочь его брату. Эта ночь обещала быть еще более тяжелой.
В конце концов он оставил берег Сестры и, вернувшись к небольшому шумливому ручью, наполнил мех водой, после чего направился к стоянке. Он так и не понял, что заставило его поднять глаза и посмотреть вверх по течению, тем более что шум воды заглушал здесь все прочие звуки. Он замер, приоткрыв рот от изумления.
На него неслась чудовищная водяная птица с длинной изогнутой шеей, высоким хохолком и злобным недвижным взглядом. В следующее мгновение он увидел, что на ее спине находятся совсем иные создания. Одно из этих существ приветственно взмахнуло рукой и воскликнуло:
— Хо-ла!
Никогда в жизни Джондалару не доводилось слышать столь приятных звуков.
Тыльной стороной ладони Эйла отерла со лба пот и с улыбкой посмотрела на маленькую золотистую лошадку, пытавшуюся схватить ее за пальцы. Кобылка боялась потерять Эйлу из виду и потому повсюду следовала за ней. Эйла нисколько не возражала против этого — ее вполне устраивала такая компания.
— Ну, лошадка? И сколько же мне нужно собрать для тебя зерна? — обратилась к ней Эйла, прекрасно владевшая языком жестов. Маленькая золотистая кобылка внимательно следила за движениями ее рук. Эйле вспомнилось собственное детство, когда она только-только начинала осваивать язык жестов, принятый в Клане. — Ты хочешь изучить этот язык? Или по крайней мере научиться понимать его? Рук-то у тебя все равно нет, верно?
Некоторые жесты сопровождались характерными звуками. Полностью беззвучным являлся только древний формальный язык, разговорная же его форма была озвучена. Стоило какому-либо звуку слететь с уст Эйлы, как у молоденькой кобылки тут же поднимались уши.