Через руку у отца была перекинута сухая одежда; он не отрывал глаз от девушки. Было не заметно, чтобы он сердился, однако девушка, казалось, полностью завладела его вниманием, ради которого Кирсти приходилось прилагать столько неимоверных усилий.
– Она воровка, – напомнила Кирсти отцу.
Тот на мгновение перевел на нее взгляд:
– Глупышка! Она ведь спасла тебе жизнь.
– Я умею плавать.
Она и правда умела плавать.
Отец посмотрел на нее так, будто хотел возразить, однако ничего не сказал. Он просто кинул ей сухую пижаму. Девочка быстро переоделась, не сводя с него глаз. Отец закрыл дверь и прошел через комнату, остановившись рядом с девушкой с волнистыми волосами; та едва не свернула себе шею, пытаясь заглянуть ему в лицо, такой он был высокий.
– Я ведь уже просил тебя снять эту мокрую одежду, Джорджи.
Девушка покрепче закуталась в одеяло, скулы ее напряглись.
– И не подумаю.
Они смотрели друг на друга – долго, не отрываясь. Кирсти сидела, наблюдая за ними, переводя взгляд с одного на другого. Все было как-то странно, в воздухе чувствовалось напряжение, как это бывает перед грозой, когда все затихает и птицы внезапно куда-то прячутся. Кирсти очень не нравилось, как ее отец смотрел на эту Джорджи. Девочка и сама не понимала почему. Ей только хотелось, чтобы он перестал так смотреть, и внутри у нее что-то больно сжималось; так бывало с ней иногда. Так, словно у нее болело сердце или какая-нибудь важная часть ее начинала неожиданно съеживаться, грозя исчезнуть совсем. Такое бывало с ней, когда Кирсти готова была сделать какую-нибудь невероятную глупость – заплакать, к примеру.
– Значит, ты предпочитаешь остаться в этой мокрой одежде и замерзнуть окончательно. – Отец как-то странно улыбнулся – такая улыбка бывала у Грэма, когда он знал какую-нибудь тайну и не хотел говорить ей.
– Я прекрасно себя чувствую.
Оторвав наконец взгляд от этой змеи, отец перевел его на Кирсти:
– Иди к себе в комнату. И ложись спать.
Кирсти не шелохнулась, она молча смотрела на отца; тот снова отвернулся от нее. Он наклонился и, обхватив за талию девушку, приподнял ее и поставил на ноги рядом с собой. Он что-то сказал ей, но так тихо, что Кирсти, как ни старалась, ничего не смогла расслышать. Никто из них не заметил, как девочка встала, пытаясь подойти к ним поближе. Она тихонько продвигалась, пока не очутилась так близко, что капли холодной воды, стекавшие с разорванного платья девушки, упали на ее босые ноги.
Белые, как у призрака, щеки девушки стали вдруг ярко-пунцовыми, и она произнесла:
– Я бы не стала этого делать, будь я на вашем месте.