Равнодушное солнце по-прежнему освещало осенний парк. Все в нем было как тогда, а вот счастье ушло. Аврора уже жалела, что пришла сюда. Только разбередила рану, которая, как ей казалось, давно уже зарубцевалась. Она снова остро, до физически ощутимой боли, почувствовала свое одиночество, с которым, как ей казалось, давно уже совсем смирилась. Нет, прочь, прочь отсюда!
Торопливо выйдя из ворот парка, она поспешила домой. В родные уютные стены, которые всегда были ей защитой от любых бед и горестей. Что бы там ни говорила Тамара о своем фэн-шуе, а она всегда твердила, что планировка неправильная, мебель расставлена тоже неправильно, Авроре в своем доме было уютно и покойно. Тут каждая вещь имела свое место, давно узаконенное, ибо занимала его много лет. Потому и казалось все столь родным и было как бы частью Аврориной жизни, которая здесь началась и здесь продолжалась.
Она едва успела повесить пальто на плечики, когда нетерпеливо и часто зазвонил телефон. «Междугородняя, — поднимая трубку, отметила Аврора. — Наверное, Тома из Парижа».
Однако из трубки донесся бодрый мужской голос.
— Авка, спорим, ты меня не узнаешь! Она узнала и изумленно ахнула.
— Коля, что случилось?
Они ни разу не говорили с тех самых пор, как он отбыл в Штаты.
— Не боись. Все нормально. Все живы, — поторопился успокоить ее собеседник.
— Нет, это потрясающе! — воскликнула Аврора. — Надо же, я как раз сегодня о тебе вспоминала.
— С чего это я удостоился такой чести? — в свою очередь удивился Николай.
— Да я в парк сегодня Екатерининский забрела. Ну, бывший сад ЦДСА. Помнишь, как мы там вчетвером гуляли?
Повисла короткая пауза. Затем Николай смущенно пробормотал:
— Извини, Ава, хоть убей, не помню. Совершенно не помню. Вот как в «Пекине» сидели, помню. А это нет.
— Да неважно. Лучше скажи, как живешь? — Она напряженно гадала, что ему от нее потребовалось. Ведь просто так не очень близкие люди из Америки не звонят.
— Лучше всех живу, — бодро сообщил он и без перехода добавил: — Я, собственно, к тебе по делу.
«Кто бы сомневался», — подумала она.
— Накладка у меня получилась, — тем временем продолжал он. — Выручай! Умоляю! Я вообще-то рассчитывал на Тамару. Но, понимаешь, звоню ей, а она в Париже сидит. На своем фэн-шуевом конгрессе. Ох, так не вовремя.
— Сам виноват. Кто ей книжки подарил? — съязвила Аврора.
— Каюсь, — вздохнул он. — Вот теперь и расплачиваюсь за свою доброту. Но Тома мне сказала: теперь лучше тебя мне никто не поможет.
— Понятно, — обреченно выдохнула Аврора.
А Николай продолжал:
— Она говорит, ты все равно вечерами постоянно дома сидишь, и он сможет к тебе заехать.