– А, я знаю, кто это был! – крикнула я, перелистывая обратно страницы альбома и отыскивая фото пожилого человека с роскошными усами.
Того, что выглядел таким уверенным.
Я описала его маме, и она подтвердила мои догадки.
– Вот ведь странно, – изумилась мама. – Я была уверена, что тетя Пенелопа продала ту виллу много лет назад. Я вообще была уверена, что она промотала все свои деньги. А на самом деле вышло, что она неплохо управлялась с делами. А, вот и твой отец пришел, – сказала она, словно мы мило болтали о погоде.
Папа был сегодня настроен поговорить о финансах. Он только что отобедал с издателем, и его больше волновали новости о завещании, нежели личная жизни покойной тетки жены.
Я рассказала папе, что Ролло раскопал правду об отце Джереми.
– Гнилой человек этот Ролло, – неожиданно высказался отец.
Это меня удивило. Папа никогда не критиковал родственников по маминой линии. Вообще его жизненным кредо был лозунг: «Живи сам и не мешай другим».
– А чем он зарабатывает на жизнь? – спросила я.
Последовала пауза.
– Ничем, – ответила мама. – Он коллекционер. Он покупает и продает антикварные вещи.
Папа кашлянул.
– Вне зависимости от того, принадлежат они ему или нет.
– Ну, – быстро добавила мама, – это издержки профессии. Не всегда же можно установить подлинность вещи…
– Вы говорите о краденых ценностях? – спросила я требовательно.
– Ну, не совсем краденых. Просто не всегда удается установить настоящего владельца, да и было это только один раз, и он сразу вернул вещь, когда выяснилось, кто владелец, – оправдывалась мама. – Даже с музеями такое постоянно случается.
– Я и не знаю, что про него думать, – призналась я. – Иногда он кажется мне зловещим, а иногда уязвимым и жалким.
– Боюсь, что и то и другое к нему подходит, – вздохнула мама. – Просто будь с ним дипломатична.
Когда я описала им сцену с кражей автомобиля из моего гаража, они зашушукались. А когда рассказала им о признании тети Шейлы – разом смолкли. Затем стали задавать вопросы, чтобы разобраться во всем. Папа все время повторял в адрес Джереми: «Бедный мальчик, бедный мальчик, какой ужас».
Мне в голову вдруг пришла мысль.
– Мам, – медленно произнесла я, – Джереми родился до того, как тетя Шейла и дядя Питер поженились. Почему вы никогда не рассказывали об этом?
Мама кашлянула, и за ее обычным тоном я почувствовала нотки вины.
– О, милая, я была в Нью-Йорке, когда они обручились. Питер позвонил мне и рассказал, как все прошло. На церемонии было лишь несколько друзей, тетя Шейла сторонилась семьи. Питер очень серьезно отнесся к усыновлению мальчика. Если честно, то меня порадовало, что мой расчетливый братец нашел в себе толику романтики.