Волшебная ночь (Бэлоу) - страница 186

Но где Александр? Шерон открыла глаза в надежде увидеть его рядом, но его не было. Она была одна в чужой, незнакомой комнате. Она не узнавала ее и не могла вспомнить, как оказалась здесь. Наверное, Александр привел ее сюда. Боль кольнула ее тело, когда она попыталась подняться. Но зачем? Ей не надо никуда идти. Здесь так уютно и хорошо, и так хочется спать.

Она закрыла глаза и снова погрузилась в сон.

На следующее утро после прихода «бешеных быков» настроение людей было подавленным. Все знали о том, что случилось ночью, знали, кто стал жертвой «бешеных», но никто не решался говорить о случившемся. Люди испытывали двойственное чувство: с одной стороны, стыдливое сочувствие к жертве, а с другой — удовлетворение от того, что и на этот раз исполнена воля большинства.

Однако в это утро все было необычно. Впервые жертвой «бешеных» стала женщина. Шерон Джонс. Это невероятно, но она не послушалась их, проигнорировала их угрозы.

К полудню весь поселок знал, что Шерон Джонс получила пятнадцать ударов мокрыми плетьми. Ее бросили на сырую землю и обнажили спину, не посчитавшись с тем, что она женщина. Эмрис Рис принес ее домой на руках. Хьюэлл Рис ругался так, что если б отец Ллевелин слышал его слова, то наверняка предал бы его проклятию.

Даже Оуэн Перри не смог справиться с ней, шептались потрясенные жители Кембрана. Он должен был бы задать ей хорошую трепку до того, как ею займутся «бешеные быки», и тогда все обошлось бы. Но он не смог остановить ее. И не пришел за ней в горы после того, как «бешеные» прокричали о свершившемся наказании и ушли. Только ее родичи и родные Гуина Джонса пришли туда и донесли ее до дому.

Оуэн Перри, как и все, вышел утром на работу, но был так мрачен, что никто не решался заговорить с ним без крайней нужды.

Был и еще один озадачивший всех факт. Шерон Джонс прошла в сторону замка в свой обычный час, и это было спустя лишь несколько часов после того, как она получила от «бешеных» пятнадцать плетей. Люди не могли понять этого, но невольно начинали уважать женщину за ее крепкий дух.

Все с тревогой и неловкостью думали о том, что на такое пренебрежение к угрозам, на такую смелость вряд ли способен доносчик. Только немногие продолжали верить в ее виновность. Зачем ей доносить на людей Кембрана, если от этого в первую очередь пострадал бы ее жених? И если она все-таки донесла, то почему не обратилась за помощью к графу Крэйлу? Почему ничего не предприняла, чтобы избежать наказания?

Все, и мужчины, и женщины, были подавлены, напуганы и озадачены.

Но немногим позже их вывел из задумчивости резкий, властный голос графа Крэйла. Он появился на заводе, чтобы сделать объявление. Он говорил негромко, но таким голосом, какого жители Кембрана до этого не слышали, — голосом человека, которого нужно слушать и нужно слушаться, которому от роду написано повелевать другими.