Она повторяла себе это, но не могла побороть чувства, которое пробуждал в ней один лишь взгляд графа Крэйла, проникшего даже в ее сны. Она снова и снова вспоминала о том, как у дверей детской он, протянув руку к дверной ручке, обернулся к ней, а она была так неосторожна, что заглянула ему в глаза, и какая-то искра пробежала между ними. Искра страсти. И она готова была поклясться, что и он испытал то же.
Так она терзалась целый день, страшась рокового часа и предвкушая его. И проклинала себя за слабость.
Стоя у окна, Алекс увидел, как распахнулись двери и в гостиную вошла Шерон. Она излучала спокойствие и свежесть, словно и не было долгого дня занятий с Верити и утомительной прогулки на вершину горы. Он знал о прогулке, потому что видел их из окна, и едва удержался от того, чтобы не присоединиться к ним.
— Вы опять предельно пунктуальны, — сказал он. — Как и утром, когда вы явились ровно к девяти. Верити не огорчилась вашим уходом?
— Мне показалось, что ей понравился сегодняшний день, — ответила Шерон. — Она поцеловала меня на прощание. — Она смутилась и прикусила нижнюю губу. — Я была тронута.
— Она нежное дитя, — отозвался Алекс. — Ей так не хватает материнской ласки. Я остался без жены, а Верити без матери, когда ей едва исполнилось шесть месяцев. Мне кажется, что в некотором смысле вы сможете заменить ей мать, и это придаст особую прелесть вашим занятиям. И она уже успела привязаться к вам. Однако прошу вас, присаживайтесь. Сейчас подадут чай.
Она подошла к стулу, на который он указал, и присела на краешек, настороженно и в то же время чопорно. Тут же внесли поднос с чаем, и Алекс жестом приказал слуге, чтобы тот поставил его перед Шерон. Он не ожидал, что она была искушена во всех тонкостях чайной церемонии, но она уверенно разлила чай по чашкам, только легкая дрожь выдавала ее волнение. Алекс прошел через гостиную и принял из ее рук чашку.
— Что еще вам необходимо сделать — так это встретиться завтра с мисс Хэйнс, — заговорил он. — Она снимет с вас мерки, чтобы заказать для вас более подходящее для занятий платье. Я сегодня предупрежу ее.
И в то же мгновение он понял, что опять столкнулся с безграничной валлийской гордостью. Шерон Джонс сжала губы, глаза ее засверкали.
— Благодарю вас, — ответила она, — но я сама выберу и куплю себе платье на свой вкус и по моему кошельку.
В некоторых вопросах надо сразу все ставить на свои места, подумал Алекс.
— Видимо, я должен вам объяснить, миссис Джонс, — холодно сказал он, — что я считаю своей обязанностью обеспечивать слуг, которые работают у меня в доме, специальной одеждой для работы. Я полагаю, что вы не должны быть исключением.