Не много нашлось бы гадких проделок, которые не посмела бы предпринять эта Сюзанна Инджелс – особенно с помощью брата и мистера Уэмбли. Она была вполне способна позаботиться о том, чтобы они разыграли в школе, как на сцене, основательно продуманный и отрепетированный спектакль с явлениями призрака, и от души наслаждаться результатами, которые, вероятно, далеко превзошли их первоначальные ожидания.
Дафна закрыла глаза. Мисс Инджелс – из мести. Мисс Давенпорт – чтобы сокрушить давнюю соперницу. Может быть, у пансиона существуют и другие недоброжелатели? Ей было трудно забыть и о мисс Марианне Сноудон, которая в своих шалостях порой не знала меры. Дафна чувствовала, что ее засасывает трясина, но ясно было одно: чтобы достичь дна этого болота и ощутить под ногами твердую почву, существует единственный путь: изловить и изобличить того, кто на самом деле разыгрывает эти недостойные шутки.
После обеда Адриан выскользнул из столовой, как только приличия позволили ему удалиться. Вечер, проведенный в обществе Геродота, представлял для него гораздо более заманчивую перспективу, чем компания хихикающих школьниц. Чем скорее он изловит привидение и, выполнив тем самым свои обязательства, сможет отсюда уехать, тем лучше. Однако ему будет не хватать враждебных выпадов мисс Дафны Селвуд. Они его немало забавляли.
Едва он подумал о ней, как услышал в коридоре, позади себя, ее легкие шаги и обернулся: она направлялась к нему. Ее лицо омрачала какая-то тень; он заметил, что в этом состоянии она пребывала с того момента, как вернулась из поездки в Бат. Он был бы рад, если бы она поделилась с ним своими горестями, но знал, что не следует вынуждать ее к этому.
Она остановилась перед ним и распрямила плечи. Решимость читалась в каждой черточке ее лица. Да, у нее были удивительно прекрасные глаза и на редкость сильный характер.
– Сегодня ночью будете на страже в мебельной кладовой? – спросила она без всяких предисловий.
– Думаю, что следовало бы устроиться в засаде часов в одиннадцать. – Его взгляд был устремлен на ее выразительное лицо, на котором отражались попеременно все ее чувства. Гнев, решимость, досада… досада из-за того, что в этом деле она вынуждена принять его помощь. А огорчать ее он не хотел.
Она одобрительно кивнула, заявив:
– Я собираюсь караулить вместе с вами.
Эта перспектива была для него заманчивой, но, к сожалению, неприемлемой. Ответить следовало так, чтобы не пострадала ее гордость.
– Боюсь, вам это покажется неудобным, – произнес он по возможности равнодушно.
Ее зеленые глаза снова вспыхнули.