В его направлении двигалась пешая фигура в развевающемся плаще. Резкие движения выдавали внутреннее волнение. И страх. Это чувство Жан-Поль распознавал безошибочно. В юности он видел немало людей, бежавших из страха. Его задача состояла в том, чтобы ловить их и возвращать назад; его и Генриха.
– Вы опоздали, – сказал он, вырастая перед фигурой в плаще.
Фигура вздрогнула и со сдавленным криком прижала руки к груди.
– О, вы меня напугали! Я вас не видела…
– Есть новости?
Последовал глубокий вздох с оттенком презрительного недовольства его дурными манерами.
– Леди Дженова ни за кого не выйдет замуж. Даже за лорда Генриха.
– Даже за лорда Генриха… – повторил Жан-Поль.
Он с наслаждением представил, как Генрих умоляет Дженову стать его женой и она ему отказывает. Рассказал ли он ей уже о своем прошлом? Поделился ли своей тайной? Хватило ли ему смелости? Жан-Поль надеялся, что это случится, чтобы лорд Генрих испытал всю полноту отчаяния.
– Каковы дальнейшие указания?
Повернувшись, Жан-Поль уставился на лицо, скрытое капюшоном, и некоторое время молча его разглядывал.
– От вас потребуется большая отвага. Если мы хотим, чтобы для леди Дженовы и лорда Алфрика все закончилось счастливо, как они того заслуживают, то должны принять меры, которые многим покажутся… крайними.
– Какие меры?
Голос прозвучал пронзительно и громко.
– Тише! – шикнул на нее Жан-Поль. – Или вы хотите, чтобы вас услышал караульный? Они крайние, потому что необычные, но необходимые. Крайне необходимые. Вы же мне доверяете, правда?
Он поправил на груди крест, блеснувший звездным светом, напомнив ей, кто он есть.
Голова под капюшоном уважительно кивнула.
– Конечно, доверяю, отец Жан-Поль. Я знаю, что вы, как и я, действуете из лучших побуждений. Другие порой бывают слепы к подобным вещам, и им нужно показать дорогу. Подтолкнуть в нужном направлении.
Его собственные слова вернулись к нему из чужих уст. Он улыбнулся:
– Это правда, дитя мое. Очень хорошо. Я скажу вам, что нужно делать. Слушайте внимательно и не теряйте присутствия духа. Скоро все закончится.
Он продолжал говорить вкрадчиво, но настойчиво. Сначала фигура в плаще с тихим вскриком помотала головой, но потом оба пришли к согласию. Они расстались перед рассветом, и сила его убеждения оказала воздействие.
Воля Жан-Поля будет исполнена.
Воздух с утра был холодным, но небо утратило свой зловещий вид. Генрих ехал впереди Рафа вверх по поросшему деревьями склону. Время от времени он оборачивался, чтобы улыбнуться мальчику. Его румяное, возбужденное личико пряталось под меховым капюшоном. Дженова и Агета потрудились на славу, укутывая его, так что он больше напоминал толстый колобок, чем маленького худенького ребенка.