— Я решила, — сказала она. Он слегка коснулся губами ее сосков, и внизу живота у нее что-то сжалось.
— Надеюсь, что так, к тому же поздно отступать. — Он улыбнулся, по обыкновению, нежно и озорно, в его глазах появился тот самый блеск, который так нравился Луизе. И наконец его голос перестал звучать натянуто и резко, в нем появились нежные нотки. — У меня нет сил оставить тебя одну, моя нежная Луиза, моя простодушная и очаровательная Луиза. Сколько раз я предупреждал тебя: держись от меня подальше. Но теперь ты рядом, ты моя, и я не отпущу тебя. Ты навечно моя. Сегодня ночью ты по-настоящему станешь моей женой.
Широко улыбнувшись в ответ на его улыбку, Луиза обвила его шею руками.
— Мой муж, — проворковала она. — Покажи мне, пожалуйста, что такое супружество.
Колин страстно поцеловал ее. Его губы были упругими, Луиза почти инстинктивно отвечала на его поцелуи.
Но тут его язык проскользнул мимо ее полуоткрытых губ. Луиза вздрогнула, поразившись новому ощущению. Ей нравилось то, что делал Колин, его ласки возбуждали ее.
Колин стал раздеваться. Он освобождался от одежды изящно и непринужденно, и не успела Луиза глазом моргнуть, как он предстал перед ее изумленным взором во всем великолепии своей мужской красоты и мощи, освещаемый колеблющимся светом свечи.
Да, это был настоящий мужчина.
— А если, если мне это не понравится? — спросила Луиза.
Колин ухмыльнулся.
— Доверься мне, — сказал он. — Тебе это понравится, не сомневайся.
Луиза, кусая губы, спросила:
— Ты уверен?
— Конечно, уверен, дорогая. Порукой тому слово джентльмена и офицера. — Он наклонился и осыпал ее поцелуями.
Луиза закрыла глаза.
Он снова принялся ласкать ее груди, пощекотал языком один сосок, потом другой, потом его рука заскользила вниз, оказалась между ее ног и вошла в ее горячее влажное лоно. На какой-то миг она отодвинулась, испугавшись своей реакции на его прикосновение.
— Не убегай, моя единственная любовь, — прошептал он, осыпая поцелуями ее шею и губы.
Луиза расслабилась и стала тихонько постанывать, желая чего-то большего.
Колин лег на нее. Луиза мгновенно напряглась, но он обнял ее и стал ласкать. Затем вошел в нее. Она почувствовала острую боль, которая быстро ушла, и Луизу захлестнула волна наслаждения.
Он двигался в ней, Луиза выгнулась навстречу ему, и он стал двигаться быстрее, проникая все глубже и глубже, подчиняясь старому как мир ритму.
Луиза испытывала ни с чем не сравнимое блаженство, взлетая все выше и выше.
Казалось, в мире никого больше нет, только она и Колин, нет никаких других чувств, кроме глубочайшей радости от того, что он делает с ней. Они были целым миром, они были симфонией, они были счастливы.