После обеда Эмери повел ее не во двор, а наверх, в их покои. Мадлен огляделась в замешательстве. Это была самая большая комната в замке, но все равно слишком тесная для любого рода борьбы.
Эмери снял ремень. На одно мгновение она подумала, что он собирается избить ее, но он только взял с ремня свой нож в ножнах и передал ей. Ручка была красиво оплетена бронзовой и серебряной проволокой, а круглая головка искусно вырезана из янтаря. Мадлен вытащила нож из ножен, и опасно заточенное лезвие сверкнуло по всей длине.
– И что мне с ним делать? – спросила она.
– Убить им, если нужно.
Мадлен покачала головой:
– Я целительница, а не убийца. Хотя он может пригодиться для извлечения осколков из раны.
– Пользуйся им для этого, но будь готова убить с его помощью.
– Я даже представить себе не могу, что захочу кого-то убить.
– Не можешь? А что, если твоя жизнь будет в опасности или жизнь ребенка? – Он посмотрел ей в глаза. – Если кто-нибудь попытается тебя изнасиловать?
Мадлен вспомнила нападение Одо и вынуждена была признать, что испытывала в тот момент неистовую ярость.
Она пожала плечами:
– Научи меня, чему сможешь, но мы не узнаем, смогу ли я кого-либо ранить, пока нужда не заставит.
– У меня нет никаких сомнений. Ты целительница. Тебе уже приходилось причинять людям боль в случае необходимости.
– Это совсем другое дело.
– Ты убедишься, что это не так. Возьми нож, как тебе удобно. Ручка, конечно, слишком толста для твоей руки. Я закажу сделать для тебя что-нибудь поменьше. Ты должна держать нож крепко, но не жестко…
Он занимался с ней около часа, главным образом показывая ей, куда следует бить с наибольшим эффектом.
– Представь, что я напал на тебя, – сказал он под конец. – Я не вооружен, а у тебя есть нож.
Мадлен взглянула на опасный клинок.
– Я боюсь тебя ранить.
Эмери едко рассмеялся над ее словами и начал наступать. Мадлен выставила нож вперед, чтобы не подпустить его. Ложный выпад – и Эмери выхватил у нее оружие.
– Никогда не выставляй так руку. У тебя не останется сил, чтобы ударить. – Он вернул ей нож и снова пошел в атаку.
Мадлен согнула руку и держала ее ближе к телу, как он сказал, выжидая момент, чтобы нанести удар. Но она боялась нечаянно его ранить.
– Я слишком самонадеян. – Он медленно двинулся вперед. – Я не считаю, что женщина опасна. Я любуюсь твоим телом, вместо того чтобы следить за оружием. Ты можешь использовать это против меня.
Казалось, он действительно любуется ею, и это мешало сосредоточиться. Продолжая играть, Мадлен выставила вперед груди и соблазнительно покачивала бедрами. Она услышала, как тяжело он дышал. Возможно, у нее есть оружие, о котором она и не подозревала. Однако Мадлен не забывала его уроков, и когда он небрежно попытался выхватить у нее нож, она упала на колени и направила кинжал к его бедру. Мадлен очутилась на полу, потирая ушибленное запястье. Нож отлетел на другой конец комнаты. Эмери опустился рядом с ней и взял ее ладонь в нетвердые руки.