Лариса поспешно встала с табуретки. До прихода Артема еще минут десять. Если, не дай бог, это все-таки мышь, нужно запастись против нее каким-нибудь оружием. Например, вот этим: она сделала пару шагов вперед и потянулась к большому бутафорскому кубку, лежащему на столе, поверх прочего реквизита. «Сейчас я тебя, мышка…»
Она не успела ни произнести эту фразу вслух, ни додумать про себя. Что-то тяжелое и молниеносное налетело на нее сзади, толкнуло с силой. Лариса выронила кубок и грохнулась на колени, на грязный, бетонный пол. И тут же чьи-то железные пальцы сомкнулись на ее шее.
Сразу заложило уши, а перед глазами поплыли разной величины зеленоватые круги.
– Ну что, допрыгалась? – Голос был точь-в-точь как по телефону, такой же низкий, тягучий, но все же в нем что-то неуловимо изменилось. Она не могла понять что. Зелень перед глазами сгущалась в черноту, воздуха не хватало. – Я же предупреждал тебя! Так нет, не послушалась! Не поймешь вас, баб, – трусливы, как зайцы, а с огнем играть не боитесь. – Хватка слегка ослабла, давая Ларисиным легким сделать судорожный вдох. Всего один. Затем горло сдавило вновь. – Что скажешь, красивый мальчик, не правда ли? – Голос хрипловато усмехнулся. – Все при нем, и фейс, и фигура. И голосок что надо. Молчишь? – Неумолимые руки тряхнули Ларису так, что она стукнулась лбом о ножку стола. – Слюни распустила, шлюха! Думаешь, для тебя такие, как он?
Она не понимала. Ничего не понимала. В голове оглушительно стучало, сильно тошнило.
Кажется, он имеет в виду Глеба. Но что ему надо, этому сумасшедшему? И где она могла слышать его голос?
Если бы чуть-чуть вздохнуть! Совсем немного, капельку. Тогда она вспомнит, точно вспомнит. Отчего-то хочется спать. Вокруг что-то сгущается, что-то ватное, вязкое, плотное, как облако за бортом самолета…
– Думаешь, повесилась ему на шею и все у тебя будет тип-топ? Как бы не так! Это для тебя, сучки, очередное постельное развлечение! А для меня… – руки на секунду разжались, чернота начала рассеиваться. – Для меня это любовь! Понимаешь, курва, любовь. Я люблю его!
Внезапно Лариса поняла, что изменилось в голосе по сравнению с телефонным вариантом. Из него ушло оканье.
– Я же наизнанку вывернулся, чтобы ты наделала в штаны со страху и не приближалась к нему! Мне казалось, я добился цели, разлучил вас. Но нет, ты снова за прежнее, черт поймет, что у тебя в голове! Ни логики, ни здравого смысла. Блудливая кошка, тебе лишь бы трахаться, а с кем – все равно! Да и он, паршивец, хорош, и тут и там решил успеть. Не выйдет! – Голос смолк, но молот внутри Ларисиной головы продолжал стучать как безумный, словно хотел разнести ее череп на куски. В то же время Лариса слышала как бы со стороны свое шумное, прерывистое дыхание. – Теперь ты умрешь. Другого выхода нет. Сцена будет потрясающей. Кретин Риголетто выносит мешок, а в нем – мертвая Джильда. Жаль только, некому будет вручить цветочки. Шикарные такие розы, как вчера. Помнишь, дорогая?