Конечно, он помнил. Когда он уходил на войну, его младшие братья были очень огорчены, особенно Ландо, который повсюду бегал за ним с того самого дня, как научился ходить. Поэтому Роберт оставил им на память по кольцу и сказал: если кому-нибудь из них потребуется его помощь, пусть пошлет ему это кольцо в качестве опознавательного знака.
Ландо так и поступил — послал свой предсмертный призыв с избранным им самим гонцом, Оливией Саттон. Но Роберт не сказал Рейфу о том, что и сам ночью в гостинице пришел к такому же выводу — даже еще более поразительному, настолько поразительному, что не хотел признаваться в этом никому, в том числе и самому себе.
Рейфел тем временем продолжал:
— Разве тебе не ясно, что Ландо не дал бы ей свое кольцо, если бы она не доказала каким-нибудь образом свою порядочность? Очевидно, он не считал ее виновной. Значит, и ты не должен.
Роберт пожал плечами.
— В данный момент это не имеет никакого значения. Ей нет до меня никакого дела, и я тоже не представляю, что с ней делать.
Рейф расхохотался.
— А по-моему, ты отлично знаешь, что с ней делать. И я даже уверен, что ты уже сделал это.
С этими словами он пришпорил коня и поскакал вперед, оставив Роберта наедине с его терзаниями.
Чем ближе подъезжали они к испанской границе, тем больше Роберт отдалялся от Оливии. Он все время скакал то в арьергарде, то в авангарде — следил, чтобы не угодить в западню на какой-нибудь из узких тропинок, соединяющих Португалию с Испанией.
Ах, как жаль, что он с самого начала не был откровенен с ней, а она — с ним!
Хотя Роберт всячески старался избегать Оливию, отряд Рейфа ни на секунду не оставлял ее без внимания. Все поочередно ехали рядом с ней и рассказывали о своих семьях, о своих заботах и о том, что мечтают об освобождении Испании.
Один из повстанцев — его звали Пако — принес ей в это утро букет цветов; он нарвал их на обочине дороги. А старый ворчун Гаспар, проезжавший в этот момент мимо, рассмеялся и показал Оливии небольшой рисунок — портрет своей жены. Она попросила рассказать о ней поподробнее и узнала о ее героическом поступке — эта женщина отказалась снабдить провизией французский конный отряд, за что и была зарублена французами.
Аламар же вручил Оливии весьма странный подарок — во всяком случае, она надеялась, что он ей не понадобится. Порывшись в своей седельной сумке, помощник Рейфа передал ей небольшой бумажный пакетик, сказав, чтобы она воспользовалась его содержимым в том случае, если их захватят в плен и уже не останется никакой надежды на то, что ее минует проклятие «Королевского выкупа». Он пояснил, что в пакетике порошок, который позволит ей умереть быстро и безболезненно и избежать пыток, которым ее неминуемо подвергли бы враги.