— Да, Рейф. Очевидно, он украл не только поцелуи у вашей чувствительной сестры. — Он протянул руку сквозь отверстие разделяющей их решетки. — Джорджи, что бы вы ни задумали, не делайте этого. Спасайтесь сами. Спасайте Хлою.
Она встретила его руку и осторожно коснулась кончиков пальцев, словно боялась более тесного контакта с ним.
— Почему вы сохранили мои туфли?
— Сейчас это не имеет значения.
— Для меня — имеет, — прошептала она, сжимая его руку.
Тепло ее пальцев проникло в него словно успокаивающий бальзам. Вот в чем была его сила, его решимость. Эта женщина была олицетворением их. Но он не мог позволить ей осуществить свой план, каков бы он ни был, он не допустит, чтобы она попала в очередную беду. Он уже причинил ей немало горя.
— Джорджи, это не игра. Здесь не лондонский зал, где можно шутить и дурачиться. Помощи ждать неоткуда. Вы должны сделать все, чтобы спасти себя, вашу сестру и нашу дочь.
Она выдернула руку, ее рот сложился в упрямую линию.
— Я не могу сделать этого. Во всяком случае, сейчас.
Черт бы побрал ее упрямство, подумал Колин, переплетя пальцами железные брусья решетки. Он потряс дверь, взломать которую потребовалась бы сила ста крепких мужчин. Но так как дверь выдержала его гнев, он заявил:
— Как ваш опекун, я приказываю вам…
— Мой опекун? Вот это да! — Она вызывающе подбоченилась. — За одно это я хотела бы посмотреть, как французы расправятся с вами. Пытаться выдать меня замуж за лорда Харриса. Лорда Харриса!
Она произнесла это таким тоном, словно ни за что не желала связывать свою судьбу с этим человеком.
— Мне сказали… — начал он в свое оправдание.
— Вам сказали? — бушевала она, почти прижавшись к решетке. — А вы подумали о том, чтобы спросить меня?
Колин отшатнулся и впервые за последний день был благодарен судьбе, что их разделяет железная решетка и крепкие замки удерживают ее от него. Тем более что у него действительно не было оправданий тому, как он пренебрег своими обязанностями.
— Конечно, не подумали. Уж эти мне мужчины! — в отчаянии произнесла Джорджи. — Вы все скроены по одной мерке. — Она бросила на него хмурый взгляд. — Не понимаю, почему я пытаюсь вытащить вас из этого неприятного положения.
Ну вот наконец он и увидел это. Тот же свет в ее глазах, который помнил с их ночи в Лондоне. Янтарный огонек, который, он знал, способен был разгореться в неистовый пожар.
Несмотря на все его ошибки и промахи, она все еще испытывала чувства к нему.
— Зачем вы пришли сюда? — спросил он, пытаясь найти подтверждение своим догадкам.
— О, не глупите, — с жаром ответила Джорджи. — Если вы спрашиваете, значит, ничего не поняли. — Вновь в ее глазах вспыхнул огонь, и она выглядела так, словно готова была во всем признаться, но замолчала и отвернулась.