— Тебе очень больно? — спросила она, быстро отстранившись и заметив выражение боли у него на лице, которое он всячески старался скрыть.
— У меня все в порядке, — успокоил ее Колин, лукаво подмигнув, прежде чем поцеловать. — Я ждал больше года, пока нашел тебя. Так что я не позволю побитым ребрам остановить меня.
Джорджи уложила его на кровать и начала развязывать галстук. Когда с этим было покончено, она стянула через голову рубашку.
— Мы хотим друг друга, да? — спросил он, обняв ее за талию и притянув к себе.
Джорджи взглянула на его обнаженную грудь и or неожиданности разинула рот.
— Боже, по тебе словно проехала карета, запряженная четверкой лошадей.
Его грудь представляла собой мозаику цветов: правая сторона была лиловой от синяков, а левая — в разноцветных пятнах.
— Немедленно разверни корабль, — потребовала Джорджи.
— Зачем?
— Если ты не собираешься сжечь «Галлию», это сделаю я, — вырвалось у нее. — Тот подонок заплатит за это, я…
— Сегодня ты ничего не будешь делать, моя маленькая злючка, только любить меня. — Он поднял руку и начал вытаскивать шпильки из ее волос.
С каждой новой шпилькой он вздыхал и ворчал, а Джорджи наслаждалась ощущением освобожденных и упавших на спину волнистых прядей.
И когда Колин полностью освободил ее волосы, он запустил пальцы в шелковистую массу.
— Люби меня, Джорджи. Люби меня всем сердцем.
Его слова очаровали ее, и она с готовностью последовала его призыву.
Джорджи прижалась к губам возлюбленного. Его рот приветствовал ее, и он жадно и нетерпеливо поцеловал ее. Пальцы Колина отвели ее волосы и потянули лиф платья, обнажив плечи.
Их тела соприкасались в стольких местах — ее грудь прижималась к его груди, их бедра двигались в одном ритме, ноги переплелись.
Его рот оторвался от ее губ и начал ласкать ее шею, обнаженное плечо, зарылся лицом в грудь.
— Рождение ребенка сделало тебя еще более прекрасной, — пробормотал Колин.
Она вздохнула и прогнула спину, купаясь в его комплиментах и прикосновениях.
— Скажи мне еще что-нибудь.
Его пальцы играли с ее грудью, посылая волны желания, охватившие ее руки и ноги, а его губы снова сомкнулись на ее, жадно целуя возлюбленную и заставляя задыхаться от нехватки воздуха.
Единственное, чего ей сейчас хотелось, — это чтобы он любил ее самозабвенно и преданно.
— Я именно такой и вспоминал тебя, — произнес он, нетерпеливо срывая с нее платье и целуя обнаженную кожу. Когда же он обнаружил, что под белым муслином не оказалось ничего, он засмеялся. — Весьма вызывающе, не правда ли?
— Я устала от ожидания, — призналась Джорджи, нетерпеливо расстегивая пуговицы у него на бриджах.