– А это чтоб кто-нибудь не стянул, – пояснила Террил. – Когда ты расплачиваешься за покупку, эту штуку продавцы снимают. Если же ты попробуешь сам оторвать ее или унести куртку вместе с ней, раздастся сигнал тревоги. Ну, или что-то еще в таком духе произойдет. Точно не знаю. Сама я не пробовала проделывать такие фокусы.
Джубал с изумлением вертел в пальцах никогда прежде не виданную диковину.
– Шутишь небось? – только и смог сказать он.
И глядя на его склоненную темноволосую голову, на длинные пальцы, ощупывавшие пластиковую бирку, Террил поразилась столь очевидной неискушенности в элементарных мелочах. Ей вдруг открылась одна совершенно простая вещь: никакой он не преступник, этот парень. И весь тот страх, который она к нему до сих пор испытывала, куда-то улетучился. Какой там страх?! Террил почувствовала, что еще мгновение – и она разразится смехом. Необидным. Добрым и даже нежным. Преступник Джубал Кейн! Хорош преступник, которому приходится объяснять, как действует обычная система защиты против магазинных воришек.
И как его только угораздило попасть в Ланвилл?
– Куртку-то надень, – тихонько сказала Террил. – Хочется посмотреть, как она будет на тебе выглядеть.
Он все-таки продел руки в рукава. И… Террил никогда не предполагала, что одежда может так изменить внешность человека.
Сейчас перед Террил стоял мужчина – широкоплечий, сильный, привлекательный. Цвет куртки оттенял его собственную загорелую кожу, а зеленые глаза засияли на лице еще ярче.
Джубал настороженно посмотрел на Террил. – Что-то не так? Тебе не нравится? Я же говорил, что я буду по-идиотски выглядеть в этом прикиде.
Он собрался скинуть куртку, но Террил его удержала.
– Подожди-подожди. Мне, наоборот, нравится. Мне очень нравится, Джубал.
Он явно колебался: в голосе Террил он уловил какие-то новые для себя нотки. Он позволил подвести себя к огромному, в полный рост зеркалу. Опасаясь, что будет похож на обезьяну, которая самодовольно таращится на собственное отражение, он осторожно взглянул в зеркало – и обомлел.
На этот раз она уже была не в силах сдержать ни собственную нежность, ни собственный смех.
– Узнаешь себя? Джубал Кейн собственной персоной.
– Ну и как тебе? Нравится? – собравшись с духом, спросил он, поймав в зеркале отражение ее глаз.
– Еще как.
О том, чтобы купить куртку, даже и речи быть не могло. Сумма, указанная в ценнике, была просто астрономической, по крайней мере, в представлении Джубала. Но он еще секунду помедлил, прежде чем снять куртку. Невозможно было изгладить из памяти такое непривычное собственное отражение, только что виденное в зеркале.