Эдвина явно не ожидала услышать свое имя. Она вздрогнула, задохнулась и, не в силах произнести ни слова, уставилась на коронера. Ее начала бить дрожь. Дэзи еще крепче сжала ей руку и прошептала:
– Эдвина, не бойся. И пожалуйста, дорогая, ответь что-нибудь судье.
Эдвина долго откашливалась и наконец произнесла сильно дрожащим голосом:
– Мин… то есть моя невестка, была… была в расстроенных чувствах последние несколько недель. Да, все так. – Эдвина вдруг замолчала, словно подавившись словами, и слезы потекли из ее глаз при мысли о смерти молодой женщины, которую она любила как родную дочь. После долгих и мучительных колебаний Эдвина наконец прошептала:
– Боюсь, она… она… много пила в последнее время. По крайней мере, за последний месяц она неоднократно приезжала в Клонлуглин в нетрезвом виде. Бриджит, то есть… мисс О'Доннелл, экономка моего сына… то есть лорда Дунвейла… – Эдвина снова запнулась, бросила взгляд на Бриджит и продолжила:
– Совсем недавно мисс О'Доннелл пришлось уложить мою невестку спать в Клонлуглине в комнате для гостей. Я хорошо помню тот случай. Мисс О'Доннелл сказала мне, что боится отпускать леди Дунвейл ехать на машине в Уотерфорд в таком состоянии – она могла попасть в аварию.
Эдвина проглотила стоявший в горле комок. У нее пересохло во рту, и она не могла больше продолжать. К тому же попытка говорить связно и демонстрировать хоть какое-то самообладание совсем лишила ее сил. Она откинулась на спинку стула с лицом белым как мел и покрытым капельками пота.
– Благодарю, леди Дунвейл, – сочувственным тоном произнес коронер. Он надел очки, заглянул в лежащие перед ним бумаги, затем поднял голову, снял очки и оглядел собравшихся. – Мисс О'Доннелл, не могли бы вы поподробнее рассказать о том случае, который только что упомянула графиня Дунвейл?
– Конечно, сэр. – Бриджит подалась вперед и в присущей ей краткой, ясной манере подтвердила рассказ Эдвины, а также некоторые из случаев безобразного поведения Мин, упомянутые Энтони.
Слушая ее, Дэзи отметила, что лучшего свидетеля трудно представить. Поразительное внимание к мельчайшим деталям, редкостная, буквально фотографическая память.
– А вам, мисс О'Доннелл, покойная никогда не говорила, что может сделать что-нибудь себе во вред? – Проницательные глаза коронера изучающе смотрели поверх его сплетенных пальцев на экономку.
Очевидно, у Бриджит О'Доннелл ответ был наготове:
– О да, сэр. И не единожды за последнее время. В зале раздались приглушенные вскрики.
– Не может быть! – весь напрягшись, воскликнул Энтони. Он начал подниматься на ноги, но Джон Кроуфорд остановил его и заставил замолчать, перехватив строгий взгляд коронера.