– Нет-нет, моих ближайших родственников уже нет в живых. Матушка ушла из жизни, когда я еще был ребенком, а отец… – Что он делает? Ни с кем раньше он не обсуждал Генри Колуэлла.
Леди Оливия ободряюще смотрела на него.
– А отец?
Дейн заставил себя небрежно пожать плечами:
– Скончался два года назад. Несчастный случай. – Надо бы уточнить некоторые подробности, не то она может услышать что-нибудь совершенно иное, хоть он и сделал все возможное, чтобы замять то дело. – Погиб, когда чистил свой пистолет. Ну, сама понимаешь.
Оливия подалась вперед и накрыла ладонью его сцепленные в замок пальцы.
– До чего же это тяжело, да? Я, конечно, люблю своих родителей, но когда мой брат Уолтер утонул месяц назад… – Она умолкла, тяжело сглотнув. – Ближе брата у меня никого не было, – тихо промолвила она.
Лорд Уолтер, по всеобщему мнению, был испорченным оболтусом, но едва ли испорченнее прочих юных лордов, ныне заполонивших Лондон. По всей видимости, Оливия любила этого лоботряса, несмотря на дурную славу, ходившую о нем после кончины. Это говорило в ее пользу.
– Однако ваша семья не слишком строго соблюдала траур, – заметил он, следя, чтобы в голос не вкралось осуждение.
Оливия все гадала, когда же кто-нибудь задаст ей этот вопрос. Они с родителями носили полутраур: одевались в приглушенные тона и пропускали все танцы на светских раутах. Но этих незначительнейших знаков скорби было явно недостаточно, чтобы подобающим образом почтить память Уолтера.
– Мне надо было сделать хорошую партию в этом году, – медленно проговорила она.
Дейн накрыл ее ручку, сочувственно сжимавшую его пальцы, огромной теплой ладонью.
– Полно, миледи. Я сам пришел к такому же выводу. – Оливии понравилось, как ручища виконта устроилась на ее руке. Ради интереса она просунула под его ладонь вторую руку. Места хватило для них обеих и осталось еще. Рядом с ним она чувствовала себя Дюймовочкой.
Какое чудесное ощущение! А уж какое возбуждающее! Оливия запрокинула голову, чтобы как следует рассмотреть мужа, потому что даже сидя в кресле пониже он все равно нависал над ней.
– Пожалуй, я не прочь разделить с тобой пару-другую радостей любовной близости, – выпалила она.
Дейн оторопел:
– Сейчас? Прямо в кресле? – Глаза его снова блеснули лукавством.
– Опять ты меня дразнишь, – пожурила его Оливия. Дейн медленно кивнул:
– Извини. Не смог удержаться. Не самое подходящее время для шуток, да?
Оливия отдернула руки и встала. Она снова ляпнула что-то не подумав. Маменьке так и не удалось полностью искоренить в ней этот недостаток. Однако на попятный идти слишком поздно. Она в самом деле находила его весьма привлекательным, к тому же он так обнадежил ее относительно своих предпочтений…