– Я не люблю, когда меня используют втемную, – промолвил он после минутного молчания. – Вы не могли бы сказать, зачем вам все это нужно?
Эдди нахмурился:
– Нет, не могу. Делай то, за что тебе платят, и держи язык за зубами.
Пальцы ковбоя нащупали в кармане пачку денег.
– Есть еще какие-нибудь пожелания? – поинтересовался он.
Взгляд Эдди Бейкера стал холодным и тяжелым, ответ был ясен еще до того, как он открыл рот.
– Нет, никаких. Ковбой кивнул и встал.
– Как скажете, – спокойно согласился он. – И еще я должен знать, будет ли кто-нибудь вставлять мне палки в колеса.
– Никто тебе мешать не будет, – успокаивающе сказал Эдди. – И еще кое-что! – резко бросил он, когда ковбой уже подошел к двери. – Если тебя поймают, выкручивайся сам. А назовешь мое имя, я буду все отрицать, и понятно, кому из нас поверят. Я еще помогу набросить тебе на шею петлю, так что тебе лучше быть чертовски осторожным.
Ковбой усмехнулся и распахнул дверь.
– Не беспокойтесь, – заверил он. – Я неплохо разбираюсь в своем деле, так что меня не поймают.
Анна очень любила субботние вечера. Сегодня Стивен ужинал в городе, работники уехали развлекаться, а слуг Анна отпустила пораньше, поэтому находилась в доме совсем одна, наслаждаясь тишиной и покоем.
Завтра с утра ей снова предстояло исполнять роль леди и владелицы ранчо. Анна намеревалась отправиться в город в карете, как и положено, с грумом, пообедать со Стивеном, попить чай с одной леди из Социальной лиги, потом не спеша отправиться домой, заезжая по пути к соседям, чтобы выпить лимонада, поболтать и ненавязчиво напомнить тем самым о существовании семейства Хартли. Анна поступала так не ради семейства, просто в обязанности, привитые ей с воспитанием, входило поддерживать хорошие отношения с соседями. А сегодняшний вечер принадлежал только ей, можно было посидеть в темноте, послушать тишину, вспоминая, как она оказалась в этих диких и чудесных краях.
Никто и никогда не говорил Анне, что леди не подобает пить в одиночестве. Возможно, потому, что внимание воспитателей было отвлечено другими ее поступками, не подобающими леди, а может, оттого, что на все замечания Анна отвечала беззаботным смехом, а то и вовсе не обращала на них внимания. Поэтому ближе к полуночи Анна отложила в сторону бухгалтерские книги, отбросила все мысли о делах, налила себе большую порцию бурбона и босиком (что вовсе не подобало леди) вышла на улицу.
В воздухе разливалась приятная прохлада, и она накинула легкую шаль. Анна углубилась в сад, влажная трава покалывала голые ступни, вечерний ветерок играл распущенными волосами. Ею овладел дух озорства и отваги… Одна, над головой ночное небо, она свободна, она хозяйка своей судьбы!