Он молча кивнул; лицо у него теперь было белее, чем у нее, и, когда она без сил рухнула на стул, он продолжал стоять, слушая ее тихую речь.
– Я испугалась, мне казалось, что он может меня ударить, и я выбежала на улицу. Он догнал меня, он плакал… – Она прерывисто вздохнула. – Ему стало стыдно, ему… всегда становилось стыдно – потом. Мы возвращались домой, когда произошел несчастный случай.
Джед медленно кивнул. Так вот в чем дело. Кошмар, жуткая нелепость. Черт! Невероятным усилием воли он сохранял спокойствие. Что он мог сказать?
– Генриетта, парень был болен, ты же понимаешь, правда? – Ему хотелось подойти, обнять ее и прижать крепко, со всей силой. – Ему нужна была медицинская помощь, психиатр.
– Я так и сказала маме и Дэвиду, но… – Она бессильно покачала головой. – Им всем казалось, что я преувеличиваю, что это просто период привыкания, какой бывает у всех новобрачных. А Мелвин. и слушать не хотел о докторах; во всем виновата только я, понимаешь?
– Я понимаю только, что ты прошла через ад, – мягко произнес Джед, – но не все мужчины такие, и бывают по-настоящему удачные браки. – Он вдруг подумал, что, скажи кто-нибудь ему нечто подобное всерьез еще шесть месяцев назад, он бы первый рассмеялся в лицо глупцу.
– Может быть.
– Не может быть, а точно, – спокойно возразил он.
– Джед, может, ты и прав. – Она снова покачала головой. – Но мне в это не верится, со мной такого не случится.
– Я сделаю так, чтобы ты поверила… Я не такой, как этот подонок, и я тебя люблю!
– Мелвин тоже меня любил. – Она сказала это совсем тихо. – И я ему доверяла.
Джед мог убеждать ее до посинения, но ничего бы не изменилось. Он это знал, но не мог не попытаться еще раз.
– Я понимаю, как ты себя чувствуешь, лучше, чем кто-либо, но ты упускаешь из виду одну важную деталь, которая может все изменить. Я привлекаю тебя физически, и это уже начало, чертовски хорошее начало… – Он улыбнулся, но на бледном лице девушки не промелькнула ответная улыбка. – А когда ты меня полюбишь, все станет на удивление просто.
– Совершенно исключено, что когда-нибудь я испытаю к тебе другие чувства, – произнесла Генриетта так уверенно, что Джед неожиданно ощутил дикую ярость.
– Черта с два это исключено! – взревел он. – Я сделаю так, что ты меня полюбишь, будь оно все проклято! В этом уравнении две переменные, так что не делай из меня фигуру второго плана!
– Ты не понимаешь. – Генриетта медленно встала и произнесла низким голосом: – Я тебя люблю. Люблю уже давно, только я долго этого не понимала, и буду любить и дальше, в этом я уверена, и все равно это ничего не меняет. Я не хочу, чтобы ты вошел в мою жизнь.