Генриетта услышала стук и замерла. Если бы Мерфи не приподнял голову с тихим рычанием, она решила бы, что ей показалось.
– Хороший мальчик, Мерфи. – Она встала и бросила взгляд на часы, а потом на темное небо за окном – десять часов. К ней и днем-то не часто заходили гости, а уж в десять часов холодного, ветреного ноябрьского вечера – тем более.
Генриетта сбежала по деревянной лестнице на первый этаж старой водяной мельницы, построенной еще в тринадцатом веке и превращенной теперь в уютный дом, и остановилась в небольшом, облицованном камнем холле.
– Кто там? – Подтянув собаку поближе к себе, она крепче вцепилась в широкий кожаный ошейник Мерфи. Стук раздался снова.
– Мисс Ноук? – Это был мужской голос, низкий и грудной, но Генриетта все еще не могла разглядеть ничего, кроме огромной тени в неярком освещении лампочки над входом. – Мисс Генриетта Ноук?
– Да. – Нет, это ей совсем не нравится, – нервно подумала Генриетта и вдруг громко взвизгнула, когда на крыльце раздался грохот и дверь дернулась, натянув цепочку.
Он упал. Кто бы он ни был, но он упал.
– Эй, что случилось? С вами все в порядке?
Человек, лежавший бесформенной грудой на полу, молчал.
Девушка ошарашенно покосилась на Мерфи, и тот ответил ей таким же вопросительным взглядом. Мужчина на полу не шевелился, и девушка не могла просто так оставить гостя.
Изо всех сил надавив на дверь, чтобы снять цепочку, Генриетта вооружилась бейсбольной битой, припасенной как раз для таких случаев, мысленно признав, что с битой наперевес чувствует себя немного глупо. Однако лучше оказаться в глупом положении, чем быть ограбленной или того хуже.
Мужчина был крупным, очень крупным и с ног до головы покрыт грязью и – сердце у девушки забилось быстрее – кровью. Он все еще не двигался.
Генриетта попыталась пошевелить его ногой, но тут же упрекнула себя в недостатке человеколюбия, а когда Мерфи приблизился к нему вплотную и обнюхал безжизненную руку своим черным носом, она поняла, что обморок не был притворным.
Отложив биту, Генриетта вышла на крыльцо и присела рядом с незнакомцем.
– Вы меня слышите? Попытайтесь открыть глаза, пожалуйста.
Он был весьма привлекателен, не без досады отметила про себя Генриетта. Черты смуглого, очень мужественного лица несколько грубоваты, но густые черные брови, крупный орлиный нос и хорошо очерченные губы делали его почти красивым.
Человек вдруг застонал, и взгляд Генриетты наткнулся на пронзительно-голубые глаза. От неожиданности девушка отшатнулась, чуть не упав сзади на руки, но удержалась и быстро встала, успокаивая недовольно зарычавшего Мерфи.
