— Да и хрен с ними! Новых наберешь. Велика Россия и дубами обильна. Ой-ой, только не прикидывайся, что ты их всех любишь, как родных.
Диггер проглотил пилюлю и продолжал, как ни в чем не бывало:
— Это не то, что вчера… Вчера все было чисто, нас никто не засек…
— А водила говновоза?
— Не твое дело. Все улажено. Здесь придется светиться по полной… И перед шнырями тоже.
— Замочишь — и дело с концом.
— Ты, мочило! Ты сам кого-нибудь хоть раз замочил?
— А мне зачем? Мое оружие — голова!
— С головой у тебя, похоже, не фонтан… Знаешь, почему меня зовут Диггером?
— Брал на гоп-стоп и смывался в канализацию?
— Меня зовут Диггером, — продолжал хозяин, не обращая внимания на хамство Комара, — потому что никто никогда не знает моих дел. Потому что у меня всегда чисто. А хочешь греметь на весь Питер И всю жизнь провести в федеральном розыске — иди к Владу. С твоей лошадиной мордой и длинным языком тебя возьмут через неделю после первого шухера.
Диггер встал из-за стола. Комар тотчас перестал ухмыляться, скромно сложил руки на тощих коленях и на всякий пожарный отодвинулся.
Хозяин, не сказав ему больше ни слова и грозно нахмурившись, быстро прошел в комнату к «мойдодырам»:
— Что скажете, соколики?
— Вот, пожалуйста! — Дина протянула ему бумажку с подсчетами.
— Что за фигня?
— Счет. Здесь учтен аванс, наши дополнительные затраты и… Некоторые издержки. С учетом всего — с вас еще шесть тысяч долларов. Что-то не так?
Диггер побагровел и даже приоткрыл рот, но тотчас взял себя в руки. Порвав бумажку в клочки, он бросил ее под ноги Харитонычу и злобно улыбнулся:
— Ну ты и борзая, поломойка! А мои рыбы? А моя рука? Я теперь неделю ствол не смогу взять! Ты представляешь, какие это убытки? Да мне из дому не выйти! А оранжерея и кактусы? Твой дурак унес половину колючек в своей заднице!
— А моя чесотка? — встрял вошедший в комнату Комар.
— Заткнись! А что вы сделали с моими коврами?
— А что такое с коврами? — заинтересовалась Дина. — С ними все в порядке.
— Чем вы их намазали? Мой пес ведет себя как ненормальный. Он рвет их на мелкие клочья.
— Это уже ваше дело, как вы воспитываете собаку.
— С собачками такое бывает, — робко пояснил Харитоныч. — Особенно во время течки. А ковры мы ничем таким не мазали, нет…
— Заткнись! — рявкнул взбешенный Диггер. — Сейчас у тебя самого начнется течка! Ты влетела, мойдодырка, и по-крупному.
Он, забывшись, грохнул опухшим кулаком по спинке дивана, отчего зашипел и запрыгал по кругу, схватившись за руку и прижимая ее к животу. Девушки проснулись, принялись протирать глаза и оглядываться в недоумении.