Паоло пожал плечами, положил куртку и выудил из чемодана плоскую фуражку, которую чисто по-детски нахлобучил себе на голову. Потом подошел к стеклянной двери. В стеклах уморительно отразилось его лицо.
– Есть такие парни, – вздохнул он, – стоит им нахлобучить себе на башку фуражку, как они тут же становятся похожими на корсаров... Я же похож на почтальона.
Он снял фуражку и ловко бросил ее в открытый чемодан.
– У каждого своя рожа, – вздохнул Паоло, – такова жизнь.
Гесслер вытащил из кармана книжечку, похожую на записную, с оттиснутыми на обложке золочеными буквами.
– Кроме того, вот паспорт на имя Карла Людриха, – заявил он.
Лиза взяла паспорт и открыла его на первой странице. Гесслер грустно улыбнулся.
В этом человеке все было грустно и серьезно: голос, лицо, манеры, одежда.
– Я позаботился, чтобы печать немного заехала на фотографию, – объяснил он.
Лиза рассматривала изображение, что-то волновало ее.
– Этой фотографии пять лет, – вздохнула молодая женщина. – Он очень изменился?
Гесслер пожал плечами.
– За пять лет любой человек изменится!
– А он? – настаивала Лиза.
– Я слишком часто вижу его, чтобы понять, изменился он или нет.
Она с сожалением закрыла паспорт и положила его в чемодан.
– Пять лет тюремного заключения... для такого человека, как Франк...
– Да уж, – проворчал Паоло, – он наверняка стены грыз, это я уж вам точно говорю!
Гесслер удивленно посмотрел на него.
– Каждый раз, когда мы встречались, он был совершенно спокоен, – уверенно сказал немец.
– Бомбы тоже ведут себя спокойно, прежде чем взорваться! – усмехнулся Паоло.
Гесслер отвернулся, чтобы взглянуть на часы, но Лиза перехватила его взгляд.
– Где они сейчас? – спросила она.
* * *
Большой черный тюремный фургон, быстро ехавший по Штреземанштрассе, притормозил перед перекрестком. И это как будто заставило сработать какое-то хитроумное устройство: красные огни исчезли, поглощенные темнотой, уступив место зеленому свету. Фургон снова набрал скорость.
Шофером был толстый блондин с красным лицом. Ведя машину, он что-то напевал. Сидевший рядом с ним вооруженный охранник грыз спичку и смотрел на проезжавшие мимо машины. Внезапно зажглись уличные фонари. И сразу же все водители включили фары. Это произошло совершенно автоматически. Так же поступил и шофер фургона. В три секунды на Штреземанштрассе умирающий день сменился ночью. Правда, небо еще светилось большими фиолетовыми огнями, но, благодаря общему решению людей, их присутствие стало вовсе не обязательным.
Фургон, описав дугу, выехал на Будапештерштрассе, затем резко повернул направо, в сторону Эльбы. Показались здания, построенные в стиле рококо, – это было начало Эльбтуннеля. Когда появилась тюремная перевозка, два полицейских на мотоциклах, стоявшие перед Ландунгсбрюккеном, включили моторы и приблизились к фургону.