Увы, в армянских деревнях уже нет действующих костелов. Религия дедов давно забыта. Некоторые западноукраинские ксендзы пытались установить связь с Южной Грузией, обнаружить там единоверцев, но потерпели фиаско.
Очень грустно было разочаровываться в своих надеждах.
Я усердно штудировал наши досье. Мало, очень мало радостного! Но было бы также неверно полагать, что мы напрасно корпим в Карашехире, в проклятой богом дыре! В папке, помеченной 1958 годом, хранилось три письма. Одно из них я приведу здесь полностью:
«Дорогие друзья!
Я очень рад был получить весть о вас, принесенную Иса Мурадовым, моим дорогим гостем. На устах его был мед. Желаю вам успеха в ваших делах и начинаниях. Да будет вам легка дорога, если вы вознамеритесь посетить край ваших отцов. Дом мой всегда для вас открыт.
Арсен Давиташвили».
Остальные два письма были в таком же роде, от людей, с которыми наша агентура вступила в контакт.
Нащокина еще сильнее прежнего трепала горячка поиска. Никаких новых данных о нарушителях! Словно провалились! Вчера нужна была, как хлеб, как воздух, весть от «Дуная», сегодня в фокусе всех ожиданий «Днепр». Каждый шаг его отмечен на карте, радисты — и те, что в поиске, с зеленым ящиком на спине, с трубкой у рта, и те, что на горе Ахат, на голой вершине, на страшном ветру — все следят за «Днепром», все силятся не потерять его. «Днепр» на тропе Селим-хана, на той ветви его, которую Арсен решил оставить справа. Упирается она как раз в Дихори. Весьма вероятно, нарушители попытаются где-либо поблизости выйти на шоссе, вырваться из окружения. Надо закрыть все выходы, закрыть так, чтобы заяц не мог проскочить!
Группу «Днепр» ведет Арсен. Нащокин едва уговорил его отдохнуть вчера. Неутомимый старик!
Вчера они долго беседовали. Втроем. Был еще майор из Комитета госбезопасности, Вахтанг Ахметели, прилетевший из Тбилиси. Арсен ломал голову, перечисляя контрабандистов из шайки Селим-хана. Один расстрелян, другой умер года три назад, третий пропал без вести на фронте. Нет, здесь, в районе, никого не осталось, кроме него, Арсена. Майора интересовало, где враги могут рассчитывать на гостеприимство! Арсен пожимал плечами. Бог ведает! Иса Мурадов — тот в Средней Азии, далеко.
Мурадов отбывал там наказание, потом поселился в кишлаке возле Самарканда. В прошлом году он приезжал поглядеть на родные места, навестил Арсена. Ахметели знал об этом.
Нет, ничего нового не припомнил Арсен. Майор уехал ни с чем.
Подполковник улыбнулся. «Гайка взяла десятичасовой след», — ожило в памяти. Упорный парень, цепкий! И, видно, носится со своей Гайкой. В суматохе он, пожалуй, не сосчитал как следует часы; в действительности их, вероятно, больше. Едва ли не двенадцать. Правда, не одна такая Гайка в отряде, есть еще великолепная собака Резец, задержавшая в прошлом году нарушителя. И еще Ветер. Эти постарше Гайки, посолиднее. Но дело ведь не только в качествах собаки — и в инструкторе. Нужно ли было вызывать сюда именно Тверских с его Гайкой?